"Питер Хег. Женщина и обезьяна" - читать интересную книгу автора

амфибии алкогольных кошмаров.
Она с трудом выбралась из кровати и подошла к окну. В свете убывающей
луны она увидела примата. Под наблюдением Клэпхэма он вышел в отгороженный
вольер и медленно сделал по нему круг. На нем был накинут плед, лицо его
было в тени, он прихрамывал и казался более изможденным, чем все пятеро
мужчин вместе взятых.
И все-таки Маделен видела: что бы они там ни хотели от него добиться,
им это не удалось.
Животное прошлось по вольеру только один раз, потом оно исчезло в
здании, и Клэпхэм закрыл за ним дверь.
Маделен посмотрела на оконную раму, на парк и дальше на город. Из
подслушанных в родительском доме разговоров у нее осталось смутное, но
брезгливое представление о том, в каких условиях живут домашние животные в
крупных специализированных хозяйствах. Она знала значение таких слов, как
спонтанный перелом, закручивание языка, соматотропин, потребление мочи,
обгладывание кормушки, клевание соседа и монотонизация половой жизни. Теперь
в этих словах она видела саму себя. Покачиваясь из стороны в сторону, она
увидела отражение себя и города в животном мире. Она была совершенно
опустошена изнутри, как будто она питалась пустотой, пустотой, которую
извергал в нее Адам. Она подумала о так никогда и не высказанных ею
возражениях, об упущенных возможностях. Чувство вины охватило ее. Не уколы
совести, не надуманные пустяки, не какие-нибудь мелочи, а просроченная
задолженность самоубийства. В избранном ею самой способе падения ока
достигла той точки, где находится покаяние.
Она думала об обезьяне. Из ее внутреннего, алкогольного заповедника с
рептилиями галлюцинаций, через нагромождение свиней, коров и куриц ее родни,
установилась связь с лишенной свободы обезьяной.
И тут Маделен пришла к осознанию того, что она уже более не
путешественник по увлекательным пейзажам, создаваемым алкоголем. Она стала -
и уже давно - постоянным обитателем, узником химической тюрьмы.
Лунный свет, который мгновение назад казался слабым, струился теперь в
комнату с рентгеновской резкостью. В этом свете Маделен увидела свое
собственное бессилие, увидела очень отчетливо. Она посмотрела на себя так,
как смотрела на нее обезьяна, и - сдалась. Она отказалась от надежды,
отказалась от своей роли пьяницы, отказалась от нежного алкогольного
попутного ветерка, который нес ее через события последних недель. Она
отказалась от своего алкогольного мученичества, от своей индивидуальности
пьяницы. Она бросила пить.


11

Когда она проснулась, оказалось, что она не одна. Рядом с ней - на том
месте, откуда ночью сбежал Адам, - лежало вчерашнее сознание ее собственной
слабости.
Маделен оценивающе оглядела его. К ее ужасу, меньше оно не стало и при
этом казалось ей таким же незнакомым.
Она встала. Дрожа всем телом, она сделала первые шаги по комнате,
обернулась и пошла назад.
Казалось, она направляется обратно к кровати, к спокойствию, которое