"Йоахим Хоффманн. История власовской армии " - читать интересную книгу автора

"немецкого агента" в штабе РОА[87]. Советская пропаганда, ухватившись за
этот довод, попыталась представить ненавистного ей своей публицистической и
политической деятельностью Позднякова орудием СД, гестапо и СС, приписывая
ему всевозможные злодеяния. Чтобы убедиться в нелепости этих утверждений, из
которых следует, что Власов и ведущие офицеры Освободительной армии были во
власти агента гестапо, достаточно лишь взглянуть на служебное положение
Позднякова. По службе он был связан со штабом генерала добровольческих
соединений, но не имел никакого отношения к гестапо и СД, и сотрудничество с
ними абсолютно исключалось по организационным причинам. Об этом писал
генерал добровольческих соединений Кестринг, это подчеркивал бывший
начальник отдела пропаганды вермахта полковник Ганс Мартин, уверявший, что
хорошо знал Позднякова по прежней работе. Оба они, как и бывший адъютант
Кестринга ротмистр Хорват фон Биттенфельд (после войны - государственный
секретарь и начальник канцелярии федерального президента) говорят о
безукоризненной честности Позднякова, его патриотизме и организаторских
способностях[88]. Впрочем, не обладай он этими качествами, вряд ли ему
удалось бы стать оперативным адъютантом Власова, а затем занять
ответственный пост начальника командного отдела.
После назначения Власова главнокомандующим солдаты РОА были приведены к
присяге[89]:
"Я, верный сын своего отечества, добровольно вступаю в ряды войск
Комитета по освобождению народов России. Перед лицом моих соотечественников
торжественно клянусь честно сражаться под командованием генерала Власова до
последней капли крови за благо моего народа, против большевизма"*.
Немецкая сторона не могла примириться с тем, что солдаты будут
присягать лично Власову, и в присягу были внесены пункты, намекающие на союз
с Германией. В частности, говорилось: "Эта борьба ведется всеми
свободолюбивыми народами во главе с Адольфом Гитлером. Клянусь быть верным
этому союзу". Эту формулировку одобрил лично рейхсфюрер СС, а русские таким
образом сумели избежать принесения присяги лично Гитлеру.
В самом конце войны солдаты РОА все еще носили на серых формах немецкие
знаки различия, что привело к роковому недоразумению: американцы увидели в
этом доказательство их принадлежности к вермахту. Между тем, не говоря уж о
том, что французских солдат де Голля и польских генерала Андерса в 1944-45
гг. тоже не без труда отличали от американских или британских солдат, у
власовцев даже чисто внешне отсутствовал главный признак принадлежности к
вермахту: эмблема орла со свастикой. 2 марта 1945 года ОКВ срочным порядком
издало запоздалый приказ на эту тему[90]:
Члены русских формирований, подчиненных главнокомандующему Вооруженных
сил Комитета освобождения народов России, обязаны немедленно снять с шапок и
мундиров германскую эмблему. Вместо германской эмблемы на правом рукаве
носится нарукавный знак, а на шапке - кокарда Русской освободительной армии
(РОА). Немецкому персоналу, осуществляющему связь с РОА, предписывается
снять нарукавный знак РОА.
С этого момента знаменем Освободительной армии становится - вместо
знамени рейха - бело-сине-красный военно-морской флаг с андреевским крестом,
учрежденный Петром I, а штандарт главнокомандующего был с трехцветными
кистями и изображением Георгия Победоносца на голубом фоне[91]. На служебной
печати РОА было написано "Вооруженные силы народов России"[92]. Если
требуются дальнейшие доказательства для подтверждения автономного статуса