"Йоахим Хоффманн. История власовской армии " - читать интересную книгу автора

Освободительной армии, то можно добавить, что вермахт в ней представляли -
как и в союзных армиях Румынии, Венгрии и других стран лишь офицеры связи,
не имеющие командных полномочий: генерал ОКВ при главнокомандующем
Вооруженными силами КОНР и группы связи при русских дивизиях. За исключением
некоторых связей чисто формального свойства, Русская освободительная армия
была юридически и фактически полностью отделена от вермахта[93].
Итак, вермахт и РОА теперь официально считались союзниками. Свершилось
то, чего вот уже несколько лет добивались многие высшие офицеры немецкой
армии[94]. Но это отнюдь не означало перехода к новым, безоблачным
отношениям между русскими и немцами. В армии, особенно на низшем уровне,
бытовало недоверие к русским, порожденное невежеством и непониманием. Немцам
было трудно видеть в русских равноправных союзников. Имеется немало
примеров, наглядно демонстрирующих, с какой легкостью это недоверие
перерастало в серьезные конфликты. Такова история капитана Владимира
Гавринского, офицера из личной охраны Власова. Находясь при выполнении
задания главнокомандующего, капитан на вокзале в Нюрнберге поспорил с
немецким летчиком из-за места в купе второго класса[95]. Подоспевший
фельдфебель-железнодорожник моментально разрешил конфликт, хладнокровно
застрелив русского офицера. А ведь дело происходило в феврале 1945 года...
Известие об убийстве этого заслуженного офицера, получившего несколько
орденов за отважные действия в тылу Красной армии, дошло до членов КОНР во
время заседания в Карлсбаде, вызвав у них глубокое возмущение.
Присутствовавшие на заседании немцы тоже были очень огорчены этим
инцидентом. Власов отправил рейхсфюреру СС телеграмму с выражением протеста,
и немцы постарались замять дело. Капитану Гавринскому устроили военные
похороны по высшему разряду, на которых присутствовали городской комендант
Нюрнберга и старшие немецкие офицеры. Однако требование Власова о предании
убийцы суду выполнено не было, а фельдфебеля просто без лишнего шума
перевели в другую часть.
Но и русские не забывали о былой вражде и прежних унижениях. Так, в
тайном донесении отдела разведки при штабе армии, датированном 1945 г.,
отмечен рост враждебного отношения к немцам в 1-й дивизии РОА. В этом
явлении усматривали влияние майора М. А. Зыкова, человека выдающегося, но
крайне противоречивого и загадочного. В 1943 году Власов назначил Зыкова
ответственным за прессу в зарождавшемся тогда Освободительном движении.
Летом 1944 года Зыков, по-видимому, был арестован в Берлине гестапо[96]. Его
идеи пользовались большим успехом среди слушателей курсов пропагандистов в
Дабендорфе, занимавших теперь офицерские посты в формированиях РОА. Поэтому
некоторые авторы считают, что политические офицеры, наподобие Зыкова,
который был раньше доверенным Бухарина и комиссаром корпуса в Красной армии,
сознательно сеяли недовольство в офицерской среде, вбивая клин между РОА и
вермахтом[97]. Явные намеки на влияние "гениального еврея Зыкова" имеются
также в заявлении бывшего сотрудника Власова от 23 декабря 1944 года[98]. Он
сообщил Восточному министерству, которое и без того не питало особо
дружеских чувств к Власову, что в окружении генерала находятся люди,
"настроенные против всего немецкого", "заранее изымающие из программ курсов
пропагандистов все, что направлено против англо-американцев" и - что
отмечалось особо - "хранящие полное молчание насчет еврейского вопроса".
Примером такого образа мыслей могло послужить также зарегистрированное тогда
же, провокационно звучавшее для национал-социалистических ушей высказывание