"Вольфганг Хольбайн. Легион хаоса" - читать интересную книгу автора

также местной знати и спонсоров университета.
С одного портрета смотрел стройный мужчина лет пятидесяти. Одетый в
элегантную одежду, он держал в своих руках тонкую трость, большой
набалдашник которой состоял из своего рода кристалла. Его лицо было худым,
почти аскетичным, а вокруг рта, обрамленного аккуратной "эспаньолкой",
залегла жесткая складка. Его брови были тонкими и изломанными, что придавало
его облику мрачный вид. На его правый глаз опускалась широкая прядь
абсолютно белых волос, имевшая форму изломанной молнии и доходившая до
самого пробора.
Родерик Андара... Как часто за эти одиннадцать месяцев пребывания в
университете, Говард стоял здесь и смотрел на портрет своего друга? Как
часто он разговаривал с картиной, доверял ей свои беды и печали, точно так
же, как раньше мог доверять их Родерику? И вот Андара мертв уже более двух
лет, и все, что Говарду осталось на память о его единственном друге, - эта
картина. Картина и юноша двадцати пяти лет, который унаследовал силу своего
отца - Роберт Крейвен. Весть о смерти Родерика потрясла Говарда, как потеря
родного брата. Тот, кто принес ему эту весть, был сыном Андары, наследником
его магической силы... И что-то из того, что Говард потерял со смертью
Родерика, вернулось ему в образе его сына. Мастер умер, но колдун продолжал
жить. Пройдет много лет, пока Роберт Крейвен разовьет унаследованные
способности настолько, что сумеет сравняться с отцом, но Говард чувствовал,
что юноша сможет этого добиться. Он молод и нетерпелив и многого не
понимает, но научится. А он, Говард, поможет ему в этом, насколько в его
силах.
И не только потому, что он в долгу перед его отцом...
Больше пяти минут Говард стоял неподвижно, смотрел на большой портрет и
молчал. Потом вздохнул, опустил взгляд и повернулся. Вернее, хотел это
сделать.
Когда он уже почти отвернулся от картины, то вновь заметил движение. И
на этот раз уловил, откуда оно исходило, - непосредственно от портрета
Андары!
Это было не более чем быстрое искажение и колыхание реальности, слабое
подергивание, как будто он смотрел на нарисованное лицо колдуна сквозь
чистую, быстро бегущую воду. Но оно было видно четко и ясно.
А потом он услышал голос...
Это был почти беззвучный шепот, подобный слабому шелесту ветра в
вершинах деревьев, и он раздался прямо в его мозгу, но Говарда заставили
окаменеть даже не слова, а то, как они были произнесены.
- Говард, - шептал призрачный голос, - ты должен помочь Роберту! Он в
опасности! В огромной опасности!
Говард застыл на месте. Реальность еще раз вздрогнула и колыхнулась
перед его глазами, потом странный эффект исчез, и портрет вновь застыл в
своей неподвижности.
Но выражение нарисованных глаз Родерика Андары изменилось, оно стало
испуганным, полным почти панического страха.
Внезапно Говард еще раз услышал голос, и на этот раз в нем прозвучали
панические нотки. В нем было столько страха и ужаса, что у Говарда по спине
пробежал мороз.
- Помоги ему, Говард! - умолял голос. - Мой сын в опасности, но у меня
недостаточно сил, чтобы самому спасти его. Я умоляю тебя, помоги ему! Помоги