"Адам Холланек. Фаустерон" - читать интересную книгу автора

случае, и в таком толковании он остановился. А вечером подсыпал им в чай
снотворного. И, когда удостоверился в успехе (они, разумеется, спали в
отдельных комнатах), когда констатировал потерю сознания, то сделал уколы.
"Я раздел их, положил рядышком и с удовлетворением несколько раз
вонзил в их тела шприц. Тела вздрагивали при каждом уколе. Я превратил их в
деревянные колоды. Нет, не так. В мясные туши, ни на что уже не
реагирующие, Я непрерывно замерял температуру и с удовольствием отмечал,
как она постепенно снижается".
У него было заранее подготовлено несколько ванн-холодильников. Для
подопытных животных, обезьян.
"Я наполнил ванны раствором, предварительно охлажденным до девяти
градусов Цельсия. Собственноручно опустил каждого из них в ледяную купель.
Но температуру мозга поддерживал более высокой. Видишь эти трубки и
провода? Время от времени с помощью электрического тока я активировал их
мозги, пробуждал их к остаточной деятельности. Чтобы совсем не погибли".
Уложив тела в ванны, он еще больше снизил температуру. Тела застывали,
твердели. Температура упала до нуля. "Предварительно, еще до достижения
нуля, я открыл им вены и забрал всю кровь. Посмотри, показал он, - вот
бутылки с их кровью, законсервированной и живой. Они получат ее перед самым
оживлением, на последней стадии процесса. У меня сколько угодно крови,
вполне подходящей для начальных перелизаний. Они получали ее и тогда, когда
я брал у них кожу для омоложения. - Он показал на еще одну шеренгу бутылок,
наполненных красной жидкостью. - А потом забирал кровь обратно. Их сердца
не бились. Тела оставались мертвыми".
Внезапно он прервал эту болтовню. Побледнел, Я понял: ему стало плохо.
Теперь надо было ударить его, оглушить, бежать и известить власти.
Эта мысль снова и снова возникала в моем пьяном, вернее, полупьяном
сознании. А вдруг эксперимент не удался? Вдруг он не сумеет их оживить? Или
даже сумеет, но они поведут себя иначе, чем он предполагает? Меня ужаснула
мысль о моей собственной неизвестной роли в этой странной, маниакальной
игре. О роли, которую он отвел для меня. Для чего я ему нужен? .
Вероятно, он понял мое состояние, так как подсовывал теперь рюмку за
рюмкой. И вновь его рассказ тонет в забытьи. Мне было весело. Пусть все
идет к черту. Жигнь моя пошла крахом. Что мне его исследования? Женщина в
ванне уже не была женщиной, юноша перестал быть юношей: мертвые,
обледеневшие куски материи. Неважно,
- Достаточно ли я молодо выгляжу? - спросил он вдруг. Да, кажется,
именно так и спросил.
- Ну, неплохо.
- Я нравлюсь женщинам.
- По-моему, ты их избегаешь.
- Я нравлюсь женщинам, - повторил он настойчиво, - И я сильный.
Хочешь, померяемся? Я гораздо сильнее тебя.
Ага, так вот зачем я ему понадобился.
- Дурак, я не буду с тобой драться. Давай лучше выпьем.
- Защищайся, не то умрешь! - закричал он.
Я, кажется, заставил себя рассмеяться. Он ударил меня в живот. Я едва
не упал. Столкнул какую-то вазу с одного из этих его античных столиков. У
меня потемнело в глазах. И я тут же увидел кровь: кровь и насилие во всей
его круглосуточной болтовне.