"Ксавьера Холландер. Парижское танго " - читать интересную книгу автора

равно увижу его бедное тело. Оно было похоже на тела голодающих в Индии,
которые я видела на фотографиях. На нем совершенно не было плоти, одни
кости, прикрытые тонкой кожицей. Маме приходилось вставать ночью три раза,
чтобы перевернуть его, сменить положение, чтобы кости при длительном
давлении не прорвали кожу.
Правая рука отца, лежавшая поверх одеяла, превратилась в подобие
клешни; два ногтя уже посинели, а чтобы пальцы не вросли в руку, мать
подложила ему в кулак свернутый платок.
Видя этот неподвижный каркас, я стала вспоминать, как мы отдыхали во
время отпуска в Италии. Отец, бывало, вышагивал впереди или шел позади нас с
мамой. А молодые очаровательные, заводные итальянцы, следовали за нами,
двумя женщинами, крича при этом: "Прекрасные белокурые сестренки! Ах, какие
красивые ножки!". Отец улыбался, зная, что он все еще хозяин, и не боясь
соперничества.
Сейчас этот мужчина - когда-то такой энергичный в словах и делах -
беспомощно лежал передо мной. Все, что казалось в нем живым, его глаза, но и
они были почти лишены выражения. Если бы мне пришлось, как маме, ухаживать
за ним восемь лет, я бы, наверное, сошла с ума. Я хотела помнить его веселым
и сильным.
Не могу выносить, когда страдают другие. И я знаю: мой отец предпочел
бы быструю смерть.
Однажды днем, это было через две недели, как он попал в городскую
амстердамскую больницу после первого удара, мама и я поехали навестить его.
Так как я в то время имела постоянную работу, а у мамы были различные дела,
мы могли ездить к отцу только через день.
Пока мама парковала машину, я направилась в больницу. Проходя через
коридор в палату к отцу, я видела главным образом стариков в колясках,
беседующих друг с другом. Недалеко от двери я заметила женщину лет сорока,
почти полностью разбитую параличом; слабым голосом она просила помочь ей
добраться до ванной, но сестры в это время обедали, поэтому ей пришлось
ждать и ждать.
Когда мать подошла ко мне, я сказала:
- Послушай, мама, этой женщине нужно в ванную. Может быть, ты поможешь
ей, ты ведь так хорошо ухаживаешь за папой. Помоги ей или позови сестру, а я
схожу к отцу.
Мама, сердобольность которой всегда распространялась на окружающих,
отвезла женщину в ближайший туалет. Потом я узнала, что эта женщина
перенесла удар вскоре после рождения первого ребенка, когда ей было тридцать
пять лет. Сейчас ей стукнуло тридцать восемь, и она была почти полностью
парализована.
Пока мать занималась с этой женщиной, я вошла в палату отца и сразу же
почувствовала: что-то не так. Он очень высоко натянул на себя простыни и
одеяла, они почти скрывали его подбородок. Он глядел на меня с видом побитой
собаки, с очень виноватым выражением в глазах. Я никогда не видела у отца
такого выражения.
Когда я поближе подошла к кровати, то обратила внимание, что будильник,
который я принесла ему в больницу, исчез с тумбочки, стоявшей у постели.
Глядя туда, где он был, я сказала папе:
- Ты сделал что-то нехорошее, да?
Он посмотрел на меня с еще более виноватым видом.