"Том Холланд. Спящий в песках " - читать интересную книгу автора

богам. Если тебе угодно взглянуть, как выглядел этот джинн, вот, полюбуйся.
Наша семья сохранила эту безделушку на память о той ночи.
Он вручил мне маленькую, чрезвычайно тонкой работы вещицу.
- Видишь, - сказал старейшина, - у этого джинна тело львицы и женская
голова.
- Подобные чудовища, только мужского пола, лежат в пустыне, охраняя
покой пирамид, - сказал я ему.
Старейшина кивнул.
- Тогда ты должен понять, как обрадовался мой прапрадед: найденное
украшение определенно указывало на близость захоронения, а стало быть, и
припрятанных там сокровищ. Он велел рабочим копать усерднее, но их следующая
находка оказалась совсем иного рода То был труп. Несмотря на древность,
пески сохранили его достаточно хорошо, чтобы можно было рассмотреть
выражение безмерного ужаса на лице и страшную рваную рану на горле.
Работники загомонили и вознамерились даже побросать свои кирки, ибо
сочли это явным знаком недоброй магии. Однако Мохаммед распорядился предать
тело земле, а каждому работнику подарил по золотому. Щедрого вознаграждения
вполне хватило, чтобы одолеть все страхи. Землекопы снова взялись за дело и
незадолго до рассвета наконец расчистили вход в гробницу. Осмотрев его,
Мохаммед громогласно возблагодарил Аллаха, ибо обнаружил неповрежденную
печать и понял, что внутри находятся сокровища, превосходящие самые смелые
его мечты.
Так и оказалось. Когда проход был открыт и Мохаммед с факелом в руке
спустился вниз, в первой же камере, куда удалось попасть, он уловил блеск
золота. Правда, когда прапрадед, не помня себя от радости, бросился туда, он
едва не задохнулся: воздух в гробнице оказался столь тяжелым и затхлым, что
даже он, несмотря на огромный опыт в такого рода делах, не мог припомнить,
приходилось ли ему когда-нибудь ощущать более мерзкое зловоние. Первым его
порывом было бежать, однако мысль о золоте пересилила страх и отвращение.
Мохаммед остался на месте и поднял над головой факел.
То, что предстало его взору, заставило его замереть в ужасе и
изумлении. Повсюду грудами от пола до крыши, рядами, уходящими вдаль и
теряющимися во тьме подземелья, громоздились сокровища, богатство и
великолепие которых не поддавались описанию. Однако ошеломил моего
прапрадеда и заставил его оцепенеть отнюдь не вид драгоценностей. В глубине
камеры на позолоченном троне восседал царь со скипетром в иссохшей руке.
Так, во всяком случае, показалось Мохаммеду, хотя существо это более
походило на демона, нежели на человека Расшитое золотом и усыпанное
драгоценными камнями одеяние скрывало его руки, ноги и туловище, но даже
корона не могла замаскировать безобразный, уродливый череп. Пересилив страх,
Мохаммед шагнул вперед, чтобы получше рассмотреть труп, но стоило ему
протянуть руку, чтобы коснуться самоцветов на царском одеянии, как случилось
небывалое.
Глаза иссохшего царя внезапно открылись.
Мохаммед попытался отпрянуть, но оказалось, что взор этих горящих
миндалевидных очей приковал его к месту. Бесконечные секунды длилась ужасная
тишина, а потом царь раздвинул губы и, запинаясь, с усилием хрипло произнес
несколько слов на незнакомом наречии.
Мохаммед не понял его, да если бы и понял, то едва ли смог выдавить из
себя хоть слово. Лицо царя омрачилось. Странным, напряженным движением он