"Том Холланд. Спящий в песках " - читать интересную книгу автора

такого же существа, какое я убил прошлой ночью, спасая старейшину. Однако
времени на то, чтобы размышлять над загадками и разгадывать их, у меня не
было, и я приказал стереть гнусное лицо на саркофаге, а также магические
знаки, заключенные в овальные рамки и, по моему убеждению, представлявшие
собой гнусные языческие заклинания. Находилось там и некое заполнявшее
половину помещения сооружение, с виду походившее на гигантский шатер, но
выстроенное из покрытого позолотой дерева. Это строение я велел разобрать на
доски и отгородить ими коридор. Пока мои помощники занимались этой работой,
я достал из кармана талисман, найденный Мохаммедом Гиригаром и после долгих
просьб и увещеваний полученный мною от его праправнука. Спрятав это изделие
язычников так, чтобы никто не смог найти его и снова вынести на свет, я
вывел людей наружу и велел опечатать вход в гробницу. Так, о повелитель
правоверных, я надеялся сокрыть древние чары от людей.
Уповаю на то, что мне удалось добиться цели. Ибо воистину есть тайны,
каковых лучше не касаться, а оставить их погребенными навеки.
Тем временем уже смеркалось: заходящее солнце окрасило небосклон за
горами на западном горизонте в полдюжины оттенков - от розового и зеленого
до золотистого. Нехотя я приказал покинуть долину: в тенях уже начали
появляться странные фигуры, а когда мы приблизились к теснине, по которой
вилась тропа, они уже кишели над валунами словно муравьи, вылезающие из
растревоженного брошенным камнем муравейника. Весь мой маленький отряд ехал
верхом, быстрой рысью, однако когда нечисть с горящими глазами и
дергающимися конечностями преградила нам путь, стало ясно, что мы слишком
замешкались.
- Быстрее! - закричал я. - Милостью Аллаха мы прорвемся!
Наши кони устремились прямо на врагов, в самую их гущу. Я чувствовал,
как тонкие длинные пальцы хватаются за одежду, чтобы стащить меня с лошади,
но мой сверкающий острый меч разил без пощады. Мне было известно, что все
сраженные мною гулы скоро воспрянут, ибо, как я уже неоднократно говорил,
убить их можно было, лишь пронзив сердце. Но сейчас моя задача сводилась к
одному: пробиться сквозь орду нечисти и вырваться из ущелья. Мне и
большинству моих спутников это удалось, но, оглянувшись назад, я увидел, как
жуткие порождения мрака толпой навалились на двоих отставших. Громко ржавшие
от страха лошади несчастных вскинулись на дыбы, а потом раздался истошный
вопль: одного беднягу мерзостные враги стащили на землю и всем скопом
навалились на него сверху. Приказав прорвавшимся вместе со мной спутникам
мчаться, не оглядываясь, к Нилу, я повернул коня и ринулся назад, к
горловине ущелья. Теперь там было черным-черно от мерзостных гулов, и сердце
мое сжалось, ибо мне показалось, что сейчас они неумолимой лавиной
выплеснутся из расщелины и захлестнут меня, как только что на моих глазах
захлестнули второго из отставших. Солнце уже скрывалось за горами, но, как
ни странно, стоило последнему алому лучу исчезнуть за горизонтом, исчадия
ада замерли. Напрягая взгляд в сгустившихся сумерках, я увидел, что они
повернулись навстречу кому-то - или чему-то - приближавшемуся из долины.
Возможности рассмотреть, что это такое, у меня не было, да и особого желания
тоже. Развернув коня, я пустил его вскачь и мчался во весь опор до самого
берега Нила.
Мы перебрались без помех, однако, вглядываясь во тьму, я страшился
того, что могла принести жителям деревни грядущая ночь. Они воздвигли между
колоннами завалы, рассчитывая, что они защитят их от напасти, но, после того