"Том Холланд. Спящий в песках " - читать интересную книгу автора

крестьянам, я приказал тем, кто не мог сражаться, отступить подальше от
ограждения, тогда как остальные вручили свои судьбы Аллаху и приготовились
сложить головы во славу его, защищая своих близких.
И вот сонмища демонов заколыхались и, как могучая приливная волна,
ринулись к нашим стенам. Первый приступ был нами отбит, но демоны, чьи глаза
сверкали во тьме, готовы были возобновить штурм. Со стен казалось, будто нас
окружило море теней, и чем дальше от стен, тем гуще и непроглядней тьма
Защитники баррикад встретили вторую волну ударами мечей, но уродливые фигуры
то здесь то там уже прорывались на завалы. Наступил тот момент, которого я
ждал и в то же время страшился. Крики и вопли ужаса подтолкнули меня к
немедленным действиям.
- Огня! - закричал я. - Дайте мне огня!
Кто-то вложил в мою руку пылающий факел, и я спрыгнул со стены вниз -
туда, где на песке была выложена линия из сухих дров и охапок хвороста,
готовых вспыхнуть от первой же искры. Хвала Аллаху, так и произошло. Гулы,
испуганные огнем и светом, отпрянули, и я велел людям рубить их и гнать
долой как можно дальше.
Пламя и свет лишили демонов их бесноватого мужества, а потому,
сброшенные защитниками с завалов, они устремились прочь. Огонь между тем
полыхал вовсю, и я заметил, как его языки пятнает жирная черная сажа, в
которую превращались трупы наших врагов. Казалось, что багровые отблески
устроенного нами пожара отражались даже на бледной поверхности луны. Сквозь
дым мне удалось разглядеть, как шеренги нечистых демонов заколебались и
расступились.
- Аллах акбар! - вскричал я, стоя на стене и указывая мечом на кровавую
луну. - Велик Аллах!
Ответом мне была гробовая тишина.
Неожиданно я ощутил дрожь в напряженном, тяжелом воздухе - словно
расстилавшиеся передо мной пески стали трепещущей от страха живой плотью.
Исида рядом со мной запрокинула голову и завыла. Я огляделся по сторонам.
Мои люди, только что ликовавшие, радовавшиеся одержанной победе, замерли,
объятые ужасом, а потом - сначала один, два, а потом и многие, - бросив
оружие, устремились в бегство. Не скрою, мне хотелось присоединиться к ним,
и меч едва не выпал из моей неожиданно ослабевшей руки, но усилием воли я
заставил себя остаться на стене и обернуться навстречу новой напасти.
Полчища гулов расступились, образовав проход, по которому к нам
приближался всадник на очень светлом, почти белом, коне. Лицо всадника,
впрочем, было еще белее - его заливала поистине смертельная бледность.
Одеяния странного верхового, тоже белые, были расшиты сверкающим золотом, а
чело венчала двойная, наполовину белая, наполовину красная, корона.
Изображения таких головных уборов сохранились в гробницах царей и на стенах
высившегося у меня за спиной храма, однако, если сей всадник и был некогда
фараоном Египта, ныне в нем не сохранилось ничего человеческого. Он казался
более уродливым, нежели безобразнейший из демонов, и более древним, чем сами
пыль и песок, по которым ступали копыта его коня. Мне трудно было понять,
кто он - ифрит, джинн, гул или призрак, - однако чувствовалось, что мощь его
превосходит пределы воображения смертного. Смертоносный лед в его взгляде
можно было ощутить даже с высоты стены - он проникал в самую душу,
пронизывая ее замогильным ужасом.
Бледный всадник придержал коня, повернулся и потянул на себя веревку,