"Том Холланд. Спящий в песках " - читать интересную книгу автора

времен фараонов Долина царей из века в век притягивала к себе бесчисленные
орды расхитителей гробниц. Следы их варварской деятельности попадались чуть
ли не на каждом шагу: полузасыпанные углубления, откуда были похищены мумии,
обрывки холстов, торчавшие из песка, осколки разбитых каменных гробов... и
так далее, и так далее - перечислять можно бесконечно. Грабители вывезли или
уничтожили несметное количество шедевров искусства и тем самым нанесли науке
неоценимый и непоправимый ущерб. Однако, имея дело с материальными
свидетельствами минувших эпох, они, сами того не подозревая, могли извлечь
из своих находок крупицы интересной для меня информации. К тому времени мне
уже удалось сносно освоить разговорный арабский, так что душными ночами,
когда назойливая мошкара все равно не позволяла заснуть, я нередко покидал
свое жилище и наведывался к старейшине соседней деревни.
Разумеется, прямых ответов на большую часть моих вопросов я не получал,
но это меня не удивляло, поскольку рассчитывать на немедленный результат
было бы нелепо. Опыт научил меня не торопить события. Расспрашивая о тайнах
древних гробниц, я чувствовал, что мои собеседники многое скрывают, однако
их поведение свидетельствовало о том, что интересующие меня предания
все-таки существуют, а значит, следовало лишь терпеливо ждать, внимательно
слушая рассказчиков и мотая на ус все, что могло иметь хотя бы косвенное
отношение к предмету моих исканий.
Бывало, потягивая кофе и вслушиваясь в длинные, витиеватые истории,
которые знатоки легенд излагали по памяти, я улавливал туманные намеки на
некую магическую тайну, связанную с Долиной царей и защищенную страшным
проклятием. Выделить что-либо конкретное мне удавалось далеко не всегда, но
эти истории будоражили мое любопытство: трудно было не задуматься о том,
какие реальные факты скрываются за поэтическими наслоениями позднейшего
времени.
Впрочем, пока я был занят работой в храмовом комплексе за пределами
Долины, этот вопрос едва ли можно было считать актуальным.
Осенью 1899 года, к концу шестого сезона полевых работ в Фивах, в моей
судьбе внезапно произошел резкий поворот. Как выяснилось, упорное стремление
начинающего археолога неуклонно следовать своему призванию и в совершенстве
овладеть навыками избранной профессии было замечено и высоко оценено. Я
получил неожиданное предложение: занять пост главного инспектора древностей.
Столь высокая честь казалась мне тем более удивительной по двум причинам.
Первая из них - молодость: мне минуло всего двадцать пять лет. Вторая,
намного более серьезная, причина состояла в том, что я не француз.
Предубеждения Петри оказали на меня большое влияние и сформировали весьма
невысокое мнение о Службе древностей. Ничего хорошего от ее чиновников я не
ожидал. Однако в действительности глава Службы древностей мсье Гастон
Масперо оказался человеком дельным и весьма проницательным. Более того, смею
предположить, что именно благодаря тому, что он был не англичанином, а
французом, ответственная должность досталась лицу столь скромного
происхождения, как ваш покорный слуга.
Разумеется, я принял это лестное предложение с гордостью, волнением и
благодарностью. И с огромными ожиданиями, ибо теперь мне предстояло стать
ответственным за историческое наследие всего Верхнего Египта.
В том числе и за исследовательскую работу в Долине царей.

* * *