"Коре Холт. Конунг: Человек с далеких островов ("Конунг" #1) " - читать интересную книгу автора

Благодаря Унасу Гуннхильд со временем тоже попала в близкое окружение
епископа. Этот благочестивый слуга Божий, который не всегда был таким
добрым, каким хотел казаться, порой, поддавшись ненависти и злобе,
произносил в неприглядном помещении, где проходили наши занятия, слова,
почерпнутые им отнюдь не из Священного писания. Епископ, как я уже говорил,
хорошо знал женщин. И все-таки я убежден, что Гуннхильд едва ли была среди
тех родников, которые утоляли его жажду. Он слишком уважал отношения между
братьями и к тому же знал, что слухи и сплетни в епископской усадьбе
распространяются, как огонь по сухой траве. Жажда епископа, какой бы жгучей
она ни была, никогда не побеждала его страх перед людской молвой.
Сверрир вырос в епископской усадьбе. Путь от дома епископа до дома,
сложенного из камня, с открытым очагом в одном углу и хлевом в другом, где
обитали Сверрир, Гуннхильд и Унас, был короткий. Рано выяснилось, что
Сверрир обладает такими способностями, какие и не снились другим детям.
Разгневавшись однажды, что епископ задумался, углубившись в неясные места
Псалмов Давида, и не сразу смог вспомнить его имя, Сверрир в праведном гневе
осмелился ударить епископа по лицу. И епископ, этот несчастный человек,
всегда предпочитавший сделать шаг назад, нежели вперед, удовлетворился тем,
что чертыхнулся, как кормчий при встречном ветре, вытер лицо и ушел.
- Йомфру Кристин, позволь мне напомнить тебе, что здесь в Рафнаберге
нам угрожает опасность, и если сюда придут люди, в которых играет мужская
сила, боюсь, они захотят обойтись с тобой неподобающим образом...
- Господин Аудун, я надеюсь, что те люди, которые придут сюда, не
станут приветствовать женщину так, как ты приветствовал фру Гудвейг,
хлестнув ее кожаным поясом по лицу...

***

Когда Гуннхильд узнала, что ее сын ударил епископа, она решила наказать
мальчика. Но вмешался Унас - должно быть, ему понравилось, что Сверрир в
таком возрасте уже может постоять за свою честь, дав пощечину даже епископу.
Он схватил свой молот и хотел ударить Гуннхильд. Но не попал, она
перехватила у него молот, ударила им Унаса по уху и содрала ему кожу.
Оружейнику приходилось и раньше видеть кровь, однако не свою собственную, он
взвыл от обиды, как побитая собака. Вокруг них бегал Сверрир, похожий на
щенка, кусающего за ноги дерущихся лошадей. В это время к ним пришел мой
добрый, богобоязненный отец. Он закричал на них - это было все равно, что
писк воробья, кружащего над полем боя. Обезумев от гнева, оружейник сунул
руку в очаг, схватил горящий торф и швырнул его в лицо Гуннхильд. Она упала
навзничь, волосы у нее вспыхнули, Сверрир бросился на нее и голыми руками
погасил огонь. Запахло палеными волосами и кожей. Гуннхильд вскочила, не
замечая прижавшегося к стене Эйнара Мудрого, и надавила большими пальцами
Унасу на глаза, при этом она, как безумная, что-то кричала в его ободранное
ухо, и ее крик заставил его замолчать.
Она сбила его с ног - оружейник из дружины конунга был повержен на
землю женщиной. Сверрир стоял на краю очага и быстро затаптывал горящий
торф. Эйнар Мудрый хотел взять мальчика за руку и увести его прочь, но тот
зашипел на него, как лисица, на которой загорелась шерсть. Вскоре Гуннхильд
заплакала, потом заплакал и Унас. Между короткими всхлипами он жалко
вопрошал: