"Коре Холт. Конунг: Человек с далеких островов ("Конунг" #1) " - читать интересную книгу автора

- Он ведь мой сын, правда?..
Так Унас явил всем свое ничтожество. Но Гуннхильд не отвечала ему.
Мальчик стоял рядом, Гуннхильд не отвечала, и на этот раз Эйнар Мудрый не
знал, как ему поступить, уйти или остаться. Он остался. Любопытство победило
в нем скромность, которая в обычные дни так его украшала.
Все проходит, море успокаивается даже после самого свирепого шторма.
Однако в сердце Гуннхильд осталось чувство победы, а Унас в своем сердце
затаил жажду мести - чувство, всегда придающее мужчине силу.
На другой день Унас изрядно выпил для храбрости. Потом схватил Сверрира
и по праву сильного избил его, Сверрир дважды тыкал пальцами ему в глаза и
исцарапал лицо, прежде чем отец скрутил его и заставил стать на колени. Эта
схватка происходила в горной пещере над усадьбой епископа, там Унас явил
сыну свое мужское превосходство и свое благородное сердце. Когда он ушел,
Сверрир остался лежать в пещере.
Несколько лет спустя Сверрир ввел меня в эту пещеру. Мы хорошо знали ее
еще с детства, но теперь я говорю: Он ввел меня в эту пещеру. Он сказал, что
Гуннхильд прятала его там от всего мира, когда он был маленький и все
преследовали его, что именно там Унас нашел их, отвел к своему брату
епископу и попросил его защиты и расположения. Когда мой отец вошел в
пещеру, меня окружало сияние, но последнему я не очень верю, сказал Сверрир,
ему всегда было присуще чувство меры, заставлявшее людей безоговорочно
верить его словам.
Не помню, улыбался ли он, рассказывая мне эту историю, и не знаю, верил
ли он сам тому, что говорил. Но теперь я понимаю: его глубоко несчастная
душа, более тонкая, чем души прочих людей, обладавшая мало кому доступной
нежностью и испытывавшая потребность проявлять ее, - которую он, правда,
держал в узде благодаря своей исключительной воле - все это смешалось в нем,
заставило его ввести меня в эту пещеру и сказать то, что он сказал.
Унас редко бил его.
Сверрир ничего не рассказал Гуннхильд, он сам говорил мне об этом, ибо
знал, что страх Унаса перед безудержным гневом Гуннхильд - достаточно тяжкое
наказание для этого слабого человека.
Много лет спустя, йомфру Кристин, я слышал, как люди, никогда не бывшие
близкими к конунгу, рассказывали друг другу трогательную историю о том, как
сын конунга был вскормлен в пещере.

***

Сегодня ночью, йомфру Кристин, я расскажу тебе лживую сагу, сагу о
вымышленных событиях, которую мой добрый отец Эйнар Мудрый в свое время
рассказал епископу Хрои. В детстве я целый год был у епископа в услужении и
спал на полу рядом с его постелью. Так получилось, что в ту ночь я не спал,
а только притворялся спящим, и слышал, о чем мой отец и епископ говорили за
рогом доброго пива. Оба знали приличия и потому рог между ними передавался
не чаще, чем это было принято. Эйнар Мудрый был умнее епископа. Но епископ
еще больше, чем мой отец, любил хорошую лживую сагу. К тому же обоим хватало
смелости смеяться над тем, что их забавляло, будь то вещи благородного
свойства или не очень.
Отец рассказывал об одном воине в Бьёргюне, который три ночи подряд
приходил к своей невесте, но был не в состоянии дать ей то, что она имела