"Коре Холт. Конунг: Человек с далеких островов ("Конунг" #1) " - читать интересную книгу автора

Он уплыл на том же корабле, оставив меня с моим позором. Зимой того же
года я приехала в Бьёргюн. Там он нашел меня. Есть мне было нечего,
беспомощная, покрытая позором, я стала совсем другой женщиной, не той, какой
была до того дня, когда сборщик дани Карл взял то, что ему не принадлежало.
Тогда пришел Унас.
Я приняла его, но мужской силы у него уже не было. Господь Всемогущий!
Жалкий и немощный, он лежал рядом со мной и плакал. И я ушла от него.
Но это еще не все, Аудун. Скоро во имя Всевышнего я расскажу тебе
остальное. А сейчас ступай к моему сыну Сверриру и расскажи ему то, что ты
узнал от меня, скажи также, что он узнает и остальное!
Гуннхильд встала, она стояла передо мной, положив руки мне на плечи,
худая, суровая, смертельно больная, неистовая, исполненная ненависти и
непреклонная в своей жажде мести. Я склонил перед ней голову:
- Я все расскажу ему...
И ушел. Звезды над Киркьюбё еще не погасли, они отражались в Море, я
смотрел на них, но они меня не радовали.

***

Когда я вышел из дома, где лежала больная Гуннхильд, в усадьбе епископа
не было видно ни одного человека. Слышались только пьяные крики с корабля
сборщика дани. Но и они вскоре замерли, тысячи птиц на камнях и скалах
молчали, и море, омывавшее берег тяжелыми волнами, лишь подчеркивало тишину,
затаившуюся между каменными и бревенчатыми стенами. Я стоял под звездами,
точно соляной столп, луна безмолвствовала над горами, и в сердце у меня не
было мира.
Через некоторое время я пошел к одному из жилых домов усадьбы и
остановился под оконным проемом чердачной каморки, где, как я знал,
устроились на ночь Сверрир и Астрид. Но вскоре я ушел оттуда, так и не
позвав его, - у меня не хватило смелости, твердости и силы, необходимых
тому, кто собирается воткнуть нож в сердце ближнему. Я покинул усадьбу и
поднялся в гору, потом вернулся, подошел к церкви на берегу и хотел войти в
нее. Но не посмел. Первый раз у меня не было в душе мира, а без него я не
мог предстать перед ликом Спасителя, висевшего на кресте; кончилось тем, что
я упал на одну из могил у церковной ограды и заплакал. Вскоре я узнал этот
клочок голой земли - здесь был похоронен тот чужеземец, что прибыл к нам с
кораблем два года назад. Я долго плакал.
В эту мою Гефсиманскую ночь ко мне пришли мертвые, как иногда они
приходят и являются живым. Мертвые, которых я помнил, потому что они жили
среди нас, лица, знакомые с детства, - старший брат Эйнара Мудрого, моя
бабушка, еще кое-кто. Я узнал их, они шли в своих серых одеждах, склонив
головы, кое-кто распрямлялся, проходя мимо меня, и я видел его лицо, они
были совсем рядом, и я тихо молил их: Просветите меня на своем пути! Но они
молчали.
Потом пришли более старые, знакомые мне по сагам и преданиям Эйнара
Мудрого, которые он рассказывал, сидя у очага долгими зимними вечерами. Это
были епископы, учившие слову Божьему здесь в Киркьюбё задолго до того, как
епископ Хрои поднялся на церковную кафедру. Это были воины и бонды, первые
поселенцы, прибывшие сюда через море из Норвегии, за их кораблями тянулись
связанные из бревен плоты, матери, которых унесла чума, и дети,