"Коре Холт. Конунг: Властитель и раб ("Конунг" #3) " - читать интересную книгу автора

Сюда, в Рафнаберг, мы прибыли на восьмой день после праздника Перстня*,
когда кровь Господа нашего Иисуса Христа была перенесена из Йорсалира** в
Нидарос***. Спасаясь бегством из Осло в Бьёргюн****, мы оказались в этих
краях и были вынуждены искать убежища в усадьбе Рафнаберг. Корабли
баглеров***** стояли южнее, в устье фьорда, запирая нам выход. Жестокие
противники конунга Сверрира назначили высокую цену за мою голову - это так.
Ибо я, священник и воин, следовал повсюду за конунгом Сверриром, и был
единственным свидетелем всех его тайных подвигов и злодеяний. Они назначили
высокую цену и за йомфру Кристин, не за голову ее, но за юное, девственное
лоно. Есть только один человек, способный уберечь ее от этого позорного
надругательства. Этот человек - я.
______________
* Праздник Перстня отмечается 12 сентября. В средневековье был местным
Нидаросским праздником, отмечавшимся в память о том, что в 1165 г. в церковь
Христа была привезена капля Христовой крови, очевидно, в капсуле, имевшей
форму перстня.
** Иерусалим.
*** Трондхейм.
**** Берген.
***** Баглеры, или посошники (от епископского посоха) - возглавлялись
представителями крупной аристократии и католическими прелатами.

Пока зимние метели хранили нас от натиска баглеров, я коротал время,
рассказывая йомфру Кристин суровую и прекрасную сагу о ее отце конунге. Я
уже достиг того дня в одном далеком году, когда ярл Эрлинг Кривой опустился
на колени в собственную кровь и лобызал корни травы в агонии смерти. Здесь я
был вынужден прервать рассказ о конунге Сверрире, ибо один из моих людей -
впрочем, я неправ, называя его своим, он не принадлежит никому, кроме
всемогущего Сына Божия, - без моего позволения решил прорваться сквозь
снежные сугробы к баглерам в Тунсберг. Он хотел броситься в ноги нашим
недругам и сказать: "Даруйте нам мир! Дочь конунга, которую вы ищете, в
Рафнаберге в Ботне! Убейте ее или надругайтесь над ней, - и кровь юной
госпожи на ваших руках ввергнет вас в геенну огненную. Или же, дрогнув при
виде гнева всемогущего Господа, отбросьте ваше оружие и положим конец
проклятой братоубийственной войне".
Так хотел он сказать.
До этого происшествия я созвал своих людей и всех, кто был в усадьбе, и
сказал: кто предаст нас, лишится руки.
Это мало помогло. Гаут покинул нас без моего позволения. Я послал за
ним одного из лучших моих людей, Сигурда из Сальтнеса. Сигурд привел Гаута
назад.
У Гаута и прежде была только одна рука, другую ему отсекли еще в
юности. С тех пор Гаут бродил по стране, чтобы прощать. Он верил - с
настойчивостью, достойной уважения, хотя порою и злившей меня, - что если он
найдет виновных и простит, рука отрастет заново. Когда он опять стоял передо
мной - замерзший, побежденный, но умевший внушать своим противникам мысль о
поражении, - я собрал своих немногих биркебейнеров, кликнул усадебную челядь
и велел Малышу призвать сюда йомфру Кристин и ее служанку, прекрасную йомфру
Лив.
Я сказал: