"Виктория Холт. Принц-странник ("Любовь у подножия трона" #1) [И]" - читать интересную книгу автора

груб с тобой?
- Нет, любимая. Он был не груб, он был добр.
- Так чего же ты плачешь?
- Бывают времена, драгоценная моя, когда неожиданно проявленная
доброта заставляет плакать. Ах, да, ты смотришь на бедную маму своими
большими черными глазами и удивляешься моим словам. Но ты ведь еще столь
многого не знаешь в жизни. Впрочем, ты учишься слишком быстро для такой
малышки.
Поль де Гонди сдержал свое слово. В тот же день в Лувр завезли дрова
и провиант, и вскоре парламент по его настоянию постановил выделить
королеве в память о Генрихе IV 40 000 ливров.
В память о Генрихе IV! Генриетта-Мария невольно сравнивала отца с
мужем. Она не могла помнить отца, но была о нем наслышана, видела портреты
этого великого человека с чувственным ртом, крупным носом, веселыми
глазами и неуловимым выражением распущенности в лице. Она помнила рассказы
о неладах между матерью и отцом, о постоянных ссорах, о диких выходках
матери, отличавшейся исступленным нравом. Ей легко было представить, как
под воздействием циничных выходок короля исступленность мало-помалу
перешла в сумасшествие. Генриетта-Мария слышала, что мать не раз била
отца, но он при этом только хохотал, хотя она, по его собственным словам,
была "ужасно сильной". Генриха IV неизменно величали самым уродливым
человеком Франции, но одновременно не забывали добавить: "храбрейший из
дворян". Его любили как никакого другого короля. Это был неисправимый
развратник. Накануне гибели, пятидесяти шести лет от роду, ухаживая за
семнадцатилетней Анжеликой Поле, он заявлял, что любовные победы приносят
ему больше радости, чем победы, одержанные на войне. Но несмотря ни на что
он оставался популярнейшим из королей, когда-либо правивших Францией.
Этот уродец, циник, человек поверхностной религиозности, готовый из
кальвинизма переметнуться в католицизм, от гугенотов - к католикам, был
героем Франции, и даже после его смерти те, кто восстал против
королевского двора, в память о нем не позволили голодать и прозябать его
дочери.
Когда Генриха IV заколол фанатик-монах, вся страна скорбела, а убийца
короля умер по требованию народа страшной смертью. И вот в соседней Англии
славный и благородный человек, глубоко религиозный, верный слову и
старающийся во всем поступать по справедливости, может быть казнен своими
гражданами, под крики народа "Да исполнится воля Господня!"

***

Наступил февраль того же трагического года. В голых залах Лувра стало
чуть более уютно, чем в предыдущие месяцы. Но во дворце царила паника,
слуги все знали, Анна тоже, однако никто не осмеливался поставить в
известность королеву: она оставалась в неведении.
Генриетта-Мария последнее время чувствовала себя подавленно, но
все-таки решила до конца сохранять надежду.
- Я часто думаю, почему нет никаких известий, - говорила она тем, кто
окружал ее. - Но это и хорошо. Я знаю, люди любят короля, моего мужа.
Возможно, он уже освобожден из заключения. О, как это несправедливо, что
он должен томиться в тюрьме. Такой славный!.. Такой благородный!.. Лучший