"Виктория Холт. Охотничья луна " - читать интересную книгу автора

характеристики.
А дополнительный лоск предназначался для того, чтобы сделать меня
неотразимой приманкой для тех родителей, которым хотелось, чтобы их дочери
могли разделить блеск славы Шаффенбрюккена.
- Снобизм, - говорила тетя Пэтти. - Чистый, неподдельный снобизм. Но
кто мы такие, чтобы жаловаться, если это помогает Академии Пэшенс Грант для
юных леди оставаться прибыльным делом?
Тетя Пэтти выглядела как бочонок, поскольку была маленькой и очень
полной.
- Я люблю поесть, - говаривала она, - так почему бы мне не получать от
этого удовольствие? Я считаю, что святой долг каждого на земле - получать
удовольствие от всего хорошего, чем Господь одарил нас. А ростбиф и
шоколадный пудинг изобрели для того, чтобы их ели.
Пища в Академии Пэшенс Грант для юных леди была очень вкусной и,
насколько я знаю, сильно этим отличалась от того, что подавалось в других
заведениях.
Тетя Пэтти не была замужем...
- ...По той простой причине, - говорила она, - что никто не предлагал.
Приняла бы я предложение или нет - дело другое, но поскольку проблема
никогда не возникала, ни меня, ни других это не должно заботить.
Мне она раскрыла сюжет шире:
- Я с колыбели была невостребованной. Вечно без партнера на любом
балу. Учти, это было до того, как я набрала лишний вес, в те дни я могла
лазать по деревьям. А если кто из мальчиков осмеливался дернуть меня за
косички, ему приходилось пошевеливаться, чтобы избежать битвы, из которой,
дорогая моя Корделия, я неизменно выходила победительницей.
Мне было несложно поверить этому, и я часто думала, как же глупы
мужчины, коли ни одному из них не хватило здравого смысла сделать тете
Пэтти предложение выйти за него замуж. Из нее вышла бы превосходная жена; а
в сложившейся ситуации она была мне отличной матерью.
Мои родители были миссионерами в Африке, полностью преданные своему
делу, - их называли святыми. Однако, как и многие святые, они были
настолько заняты тем, чтобы нести добро в мир вообще, что, казалось,
проблемы маленькой дочери их не слишком волновали. Я помню очень смутно -
ибо мне едва исполнилось семь лет, когда меня отправили домой в Англию, -
как иногда они смотрели на меня с излучающими усердие и добродетель лицами,
словно не совсем отдавая себе отчет в том, кто я такая. Позднее я
задавалась вопросом, как они вообще умудрились в своей полной благих дел
жизни найти время или склонность зачать меня.
Однако - смею думать, к их величайшему облегчению - было решено, что
жизнь в африканских джунглях не для ребенка. Меня следовало отправить
домой, и к кому же, если не к Пэшенс, сестре моего отца.
Домой меня доставил кто-то из миссии, ненадолго возвращавшийся в
Англию. Длинное путешествие вспоминается весьма туманно, но чего я никогда
не забуду, так это полную фигуру встречавшей меня тети. Прежде всего мое
внимание привлекла ее шляпа, ибо это было потрясающее сооружение с голубым
пером наверху. У тети Пэтти была слабость к шляпам, которая почти
соперничала с ее пристрастием к еде. Иногда она носила их даже в помещении.
Как сейчас вижу ее стоящей в толпе; ее глаза увеличивали очки с линзами из
горного хрусталя; лицо, подобное полной луне, сияло от применения воды и