"Виктория Холт. Коварные пески " - читать интересную книгу автора

впасть в глубочайшее отчаяние от малейшего сомнения в своей исключительной
одаренности. Подобно многим людям искусства он был жесток и неспособен
справиться с приступами зависти. Когда меня хвалили, его это раздражало, и
он искал любой повод, чтобы меня ранить, но если я терпела неудачу и
нуждалась в поддержке, он умел утешить, как никто другой, в эти моменты
трудно было бы найти человека более доброго и понимающего, чем он, и я
любила его именно за это понимание и умение сочувствовать.
Если бы тогда я обладала такой же проницательностью, какой обладаю
сейчас!
Нередко между нами возникали перебранки.
- Великий Франц Лист, да и только! - поддразнивала я его, когда он,
воодушевленно играя одну из Венгерских рапсодий, в подражание маэстро
откидывал назад свою львиную шевелюру.
- Зависть, Кэра, - это проклятие всех художников.
- Тебе-то она уж точно знакома. Пьетро не возражал.
- Однако проститься она тому из нас, - добавил тогда он, - кто
талантливее. Со временем ты сама в этом убедишься.
И он оказался прав.
Пьетро заявил, что я лишь прекрасный ремесленник и что хотя я могу
исполнять труднейшие пассажи, но до истинного художника мне далеко, потому
что он - всегда творец.
- Ну, да, и ты только что исполнял свое собственное сочинение, - с
насмешкой произнесла я.
- Если бы композитор услышал, как я играю это произведение, он бы
понял, что жил не зря.
- Какое самомнение.
- Скорее уверенность в себе настоящего художника, дорога Кэра, -
ответил он уже серьезным тоном.
Пьетро верил в свою гениальность, и жил только ради музыки. Я же
постоянно его дразнила. Мне хотелось все время подогревать наше
соперничество. Наверное, подсознательно я чувствовала, что именно
соперничество больше всего привлекло Пьетро в наших отношениях. Но эта
состязательность не мешала мне желать для Пьетро самого большого успеха.
Более того, я была готова ради него отказаться от собственных амбиций, что
мне и суждено было сделать. Наши перепалки были своего рода любовной игрой,
и порой казалось, что его желание доказать мне, что он выше меня, было
основным в его любви ко мне.
Не имеет смысла искать себе оправданий. Все, что говорил обо мне
Пьетро - правда. Я - ремесленник, с хорошей техникой игры. Но не художник,
так как художник не позволил бы себе отвлечься от избранного дела на
какие-то другие посторонние вещи. По-настоящему я не трудилась, в решающий
момент я отступила и потерпела крах. Мои способности оказались слабее
возлагавшихся на них надежд. Моей мечтой стал Пьетро, а мечтой Пьетро была
музыка.
Внезапно в моей жизни произошли резкие перемены, и последовавшие за
ними события я назвала своим злым роком.
В тот год родители отправились на раскопки в Грецию. Роума, к тому
времени уже состоявшийся археолог, должна была отправиться вместе с ними,
но не смогла из-за двух других неотложных дел. Если бы она поехала в
Грецию, я, возможно, никогда бы не оказалась в Лоувет Стейси, так как тогда