"Виктория Холт. Изумруды к свадьбе " - читать интересную книгу автора

не только моложе, но и более беззащитной, ранимой. Куда девалась уверенная в
себе женщина, прекрасно знающая свое место в жизни, которую я пыталась
изображать? Я очень гордилась своими волосами. Они были темными, но
присутствие каштанового оттенка оказалось столь велико, что в лучах солнца
они отливали медью.
Я вымылась с головы до ног в ванне и почувствовала себя заново
родившейся. Надела чистое белье и серую юбку из мягкой шерсти со светлой
кашемировой блузкой, хорошо сочетавшейся с ней по цвету.
Я любила комбинировать и смешивать различные цвета ради интереса, но
никогда не экспериментировала с предметами своего туалета. Легкие блузы, в
которых я работала, всегда были сшиты из ткани скучного коричневого цвета и
казались так же просты и непритязательны, как те, которые носил мой отец.
Иногда я трудилась и в его блузах, хотя они были мне несколько широковаты.
Я - как раз застегивала блузку, когда раздался стук в дверь. Я быстро
глянула на себя в зеркало, стоявшее на туалетном столике. Мои щеки немного
разрумянились, а с распущенными волосами, которые рассыпались по спине и
накрыли меня наподобие накидки, я выглядела совершенно не похожей на ту
безликую женщину, которая утром явилась в этот дом.
- Кто там? - спросила я.
- Мадемуазель, ваш обед. - В комнату вошла служанка.
Придерживая одной рукой волосы, я другой откинула занавес.
- Оставьте там, пожалуйста.
Она поставила поднос и вышла. Только теперь я поняла, как голодна.
Ножка цыпленка, несколько булочек, еще совсем горячих, масло, сыр и графин
вина. Я села и принялась есть. Это было прекрасно. Местное вино из
винограда, который рос в окрестностях замка. От еды и вина меня немного
разморило.
Я почувствовала, как меня начинает одолевать сон, закрыла глаза и тут
же возникло ощущение, что я снова трясусь в поезде. Я стала думать о жизни в
самом замке и за его пределами. О местных жителях, которые выращивают
виноград и потом радуются хорошему урожаю. Вспомнила женщину, сошедшую
вместе со мной с поезда, и подумала: интересно, кто у них родился - мальчик
или девочка? Мысли мои начали путаться, и сладкая истома охватила тело.
Я спала и видела сон, что нахожусь в картинной галерее, пытаюсь
очистить картину и под моими руками на холсте проступают такие яркие цвета,
каких я никогда раньше не видела, - изумрудный, пурпурно-красный и
золотой...
- Мадемуазель...
Я машинально поднялась с кресла и в первый момент не сразу могла
понять, где нахожусь. Передо мной стояла невысокая худенькая женщина. Ее
пепельно-серые волосы были уложены в локоны, взбитые и приподнятые в тщетной
попытке скрыть их довольно небольшое количество. Любопытные серые глаза
внимательно изучали меня из-под насупленных бровей. На ней была белая
сатиновая блузка, отделанная бантиками, и темно-синяя юбка. Она нервно
теребила розовый бантик, расположенный на вороте блузки под самой шеей.
- Простите, я, кажется, заснула, - сказала я.
- Вы, должно быть, очень устали с дороги. Господин де ла Таль попросил
меня проводить вас в галерею, но, может быть, вы хотите еще отдохнуть...
- О нет-нет! Который час?
Я посмотрела на золотые часики, когда-то принадлежавшие моей матери,