"Виктория Холт. Изумруды к свадьбе " - читать интересную книгу автора

Однако замок был захвачен.
- Но, судя по всему, он все же устоял!
- Да. Эту историю рассказывают так: восставшие пытались завладеть
замком. Вы, наверное, видели часовню? Это самая старая часть замка. С
внешней части стены, прямо над самым входом, можно и сейчас увидеть
разрушенную кладку. Там, высоко над входом, когда-то находилась статуя
святой Женевьевы. Они задумали осквернить часовню. К счастью для замка
Гайяр, они решили сначала сбросить статую. Они были пьяны. Обмотав статую
веревками, стали тащить ее вниз. Тяжелая статуя свалилась прямо на них и
убила троих. Бунтари приняли это за дурное предзнаменование и бросились
бежать. С тех пор говорят, что святая Женевьева спасла Гайяр.
- Так вот почему девочку зовут Женевьевой?
- В семье всегда были Женевьевы. И хотя граф де ла Таль тех времен
отправился на гильотину, его сын, который в то время был младенцем, попал в
заботливые руки, вырос, а со временем вернулся в замок. Вот как любим
рассказывать эту историю мы, Бастиды. Мы всегда выступали за народ, за
свободу, братство и равенство против аристократов. Однако именно в этом доме
рос маленький граф, мы ухаживали за ним, пока не закончились все эти ужасы.
Отец моего мужа всегда рассказывал мне об этом. Он был всего на год-два
старше графа.
- Так, значит, история вашей семьи тесно переплетается с историей семьи
де ла Талей.
- Да, конечно.
- И нынешний граф... он ваш друг?
- Де ла Тали никогда не были друзьями Бастидов, - гордо заявила старая
женщина. - Только нашими хозяевами. И они никогда не изменятся... И мы тоже!
Она сменила тему разговора, а через некоторое время я поднялась, чтобы
уйти, - пора было возвращаться в замок. Мне не терпелось снова приняться за
работу.

После полудня в галерею заглянула одна из служанок и сказала, что
господин граф был бы очень рад, если бы я сегодня вечером присоединилась за
обедом к семье. Они обедают в восемь часов, и, поскольку народу будет
немного, стол накроют в одной из маленьких столовых.
После этого приглашения я едва могла работать. Служанка говорила со
мной с превеликим уважением, и это могло означать лишь одно - меня не только
посчитали достойной заняться реставрационными работами, но достойной более
высокой чести - отобедать в их обществе.
Я стала думать, что бы надеть. У меня было всего три подходящих для
вечера платья, но, увы, далеко не новых. Одно было из коричневого шелка,
отделанное кружевом кофейного цвета, второе - из строгого черного бархата с
белым кружевом вокруг ворота и третье - серое из хлопчатой ткани в
пурпуровую шелковую полоску. Выбор пал на платье из черного бархата.
Я никогда не могла работать при искусственном освещении. Поэтому, как
только стало смеркаться, отправилась в свою комнату, где вынула платье и
осмотрела его. К счастью, бархат не подвержен ни возрасту, ни моде, но вот
фасон явно устарел. Я приложила его к себе и посмотрелась в зеркало. Щеки
немного разрумянились, глаза, в которых отражался черный бархат, выглядели
совсем темными, прядь волос выбилась из высокого пучка на макушке. Презирая
себя за столь глупое поведение, я отложила платье, поправила волосы, и в