"Виктория Холт. Кирклендские забавы" - читать интересную книгу автора

- Похоже, вашим предкам нравились эти страшилища, - заметила я.
- Они должны были отпугивать непрошенных гостей, - объяснил Люк. -
Согласись, вид у них и впрямь жутковатый. Кажется, будто они говорят. "Прочь
отсюда! Убирайтесь, не то кирклендские черти утащат вас в преисподнюю!"
- Но ведь гости не всегда бывали непрошенными, - тихо пробормотала я.
- Наверное, наши предки были не слишком приветливы и не любили чужаков.
В картинной галерее он подвел меня к каждому портрету, подробно
объясняя, кто на нем изображен. Первый сэр Люк - тот, что построил этот
дом, - свирепого вида джентльмен в доспехах; Томас, Марк, Джон, несколько
Мэтью и еще один Люк.
- В нашей семье принято давать детям библейские имена, - пояснил
юноша. - Мэтью, Марк, Люк, Джон, Питер, Саймон и далее в таком роде вплоть
до Энджела Габриеля*. Иногда я называю его Архангелом, и он страшно злится.
Впрочем, с его именем действительно переборщили. Могли бы ограничиться
простым Марком или Джоном... А что касается вот этого сэра Люка, то он умер
молодым. Бросился с западного балкона.
______________
* т. е. Архангела Гавриила

Я взглянула на портрет, изображавший совсем молодого человека. Надо
сказать, портреты были написаны столь искусно, что казалось, люди на них
вот-вот шевельнутся и заговорят.
- А это, - продолжал Люк, - Джон, который сто лет спустя выбрал для
себя такую же смерть. Он бросился с северного балкона. Странно, правда? Но я
думаю, он просто решил последовать примеру Люка.
Мне не хотелось обсуждать такую неприятную тему, поэтому я отошла от
портрета и двинулась дальше по галерее. Остановившись возле дамы в шляпе с
перьями в стиле Гейнсборо, я услышала за спиной голос Люка:
- Моя пра-пра-пра-прабабка. Я не совсем уверен в количестве "пра".
Я продолжила осмотр галереи.
- А вот это - твой свекор! - показал Люк.
С картины на меня глядел молодой сэр Мэтью; его ниспадающий мягкими
складками галстук являл собой верх элегантности, так же как и зеленый
бархатный сюртук; он был румян, большие глаза сверкали, - короче, я
убедилась в справедливости своей догадки, что в молодости он был изрядным
повесой. Рядом висел портрет женщины - надо полагать, его жены. Она поражала
хрупкой красотой и выражением покорности на лице. Это была мать Габриеля,
умершая вскоре после его рождения. Здесь был и портрет самого Габриеля -
юного и прелестного.
- Ты тоже сюда попадешь, - сказал Люк - Как и остальные, ты станешь
пленницей холста... И через двести лет новая владелица дома придет сюда,
чтобы посмотреть на тебя.
Я вздрогнула, охваченная внезапным желанием сбежать от Люка, от этого
дома, от разговоров о самоубийцах.
- Пятница уже заждался, - сказала я. - Пора его вывести. Было очень
мило с твоей стороны все мне показать.
- Но я показал далеко не все! Еще столько интересного.
- С удовольствием посмотрю в следующий раз, - твердо заявила я.
Юноша наклонил голову.
- Если мне захочется продолжить нашу экскурсию, - пробормотал он.