"Виктория Холт. Мой враг - королева " - читать интересную книгу автора

Мы слушали очень внимательно, поскольку мою мать очень легко было
увлечь рассказами о днях ее детства - и тогда она забывала следить за нами и
читать нам нотации. Несомненно, слушать ее было гораздо приятнее, чем
заниматься науками, и можно было с уверенностью сказать, что в упоении она
не замечала, как наши руки не шьют, а праздно лежат на коленях.
Как молоды мы были! Как невинны! Должно быть, мне было лет шесть, когда
впервые я начала осознавать себя в мире людей, а то было время последних
дней правления старого короля.
Моя мать предпочитала не говорить о настоящем: это могло быть опасным,
поэтому она все более вспоминала о своем детстве, когда ее привезли ребенком
в замок деда с бабкой. То были дни славы, когда богатство и известность
фамилии Болейн возрастали: и недаром, ведь они приходились родственниками
самой королеве.
- Я видела ее только однажды или дважды, - говаривала моя мать, - но
никогда не забуду этого. После рождения Елизаветы и Анны они отчаянно
надеялись на рождение сына. Ее могло спасти лишь рождение наследника. Там, в
Хевере, я помню, видела моего дядю Георга: то был красивейший мужчина,
встречавшийся мне в жизни.
В ее голосе слышалась грусть; и мы не настаивали, чтобы она продолжала
рассказывать о дяде Георге: мы знали из опыта, что такая просьба может
положить конец ее повествованию. Она могла подумать, что говорит детям о
вещах, которых им не понять. Позже мы узнали, что красавец дядя Георг был
казнен в одно и то же время со своей сестрой: оба были обвинены в совершении
инцеста. Конечно, это было клеветническое обвинение - король искал способ
избавиться от Анны, чтобы жениться на Джейн Сеймур.
Я часто говорила с Сесилией о том, как интересно родиться в такой
семье, как наша. Слухи о смертях и казнях витали вокруг нас с детства:
смертью было нечто такое, с чем мы свыклись с колыбели. Дети в то время, а в
особенности дети из таких семей, как наша, воспринимали смерть легко.
Указывая на какой-либо портрет, нам могли сказать: "Этот поплатился своей
головой за дерзость не согласиться с королем". И то, что головы у некоторых
все еще держались на предназначенном для них месте - означало попросту
продолжение жизни.
Но там, в солярии, под рассказы матери, мы вновь видели, как наяву,
Хевер с его решетками на подъемных мостах, обнесенный рвом с водой, и
громадный зал, где часто обедал король, и длинную галерею, по которой они
бродили с нашей высокопоставленной родственницей, Анной, в то время, когда
он за ней ухаживал.
Мать иногда напевала песни, которые распевали в годы ее юности
менестрели: некоторые из этих песен сложил сам король и, когда она
наигрывала на лютне и пела, глаза ее затуманивались воспоминаниями о днях
былой славы фамилии Болейн.
Теперь прадед Томас Болейн лежал погребенным в часовне в Хевере, но
наша бабка Мария иногда еще приезжала навестить нас. Однако трудно было
представить, глядя на нее, что она могла быть знаменитой любовницей старого
короля. Она не была красавицей, но я унаследовала именно от нее то свойство,
о котором уже упоминала. Я быстро поняла, что обладаю этим чудесным
качеством, и была довольна этим наследством: мне уже тогда было ясно, что с
ним я добьюсь многого. Это свойство нельзя было даже определить словами: то
было какое-то неодолимое притяжение к противоположному полу. В моей бабке