"Виктория Холт. Храм любви при дворе короля " - читать интересную книгу автора

любовь; надо жениться на Джейн. Надо сделать из нее такую женщину, какая ему
нужна. Почему бы нет? Она была послушной дочерью и станет послушной женой.
Поэтому Томас убрал из картины семейного счастья любимую девушку и на ее
место поместил Джейн. Ему представились вечера, когда они будут сидеть за
книгами, он станет говорить с женой по-латыни. А потом... по-гречески.
И когда Томас Мор вышел в сад к девушке, он рисовал себе будущее...
счастливая пара, дети, образованные друзья... всем вместе так весело!
- Джейн, - сказал он, - мы увидели вас в окно, и мастер Колт предложил
мне выйти к вам.
- Милости прошу, - ответила девушка со спокойной улыбкой.
И здесь, в саду, под жарким солнцем, рядом с потупившейся девушкой,
Томас вспомнил, что не произнес тех слов, которые отрежут ему путь к
отступлению. Внезапно ему пришли на ум тишина Чартерхауза, годы, прожитые с
монахами-картезианцами. Захотелось обратно туда. Возникло желание снова как
следует все обдумать, посоветоваться с друзьями.
Но поскольку он молчал слишком долго, девушка подняла на него взгляд и
смотрела несколько секунд в тревожном недоумении, прежде чем Томас осознал
это.
До чего она юная! До чего жалкая! Как оставить ее во власти семьи?
Милая Джейн! Томас понимал, во что превратится жизнь девушки, если он сейчас
уедет. Сестры примутся дразнить ее; вся семья станет напоминать ей, что она
неудачница; девушка станет отверженной.
Жизнь к таким, как она, несправедлива.
Душу Томаса переполняла жалость. У него всегда бывало так. Видя на
улице нищего, он не мог удержаться от того, чтобы подать милостыню. Друзья
говорили: "Между нищими проносится слух: "Сюда идет Томас Мор!" И они
открывают свои язвы, начинают притворяться слепыми. Смотри, чтобы, обогащая
нищих, ты не обнищал сам". Он отвечал: "Возможно, некоторые из них не так
несчастны, как стараются показать; возможно, некоторые симулируют увечья,
чтобы снискать мою жалость, и получить милостыню. Однако, друзья, лучше мне
стать жертвой жульничества, чем человеку жертвой моего равнодушия к его
страданиям".
Жалость. Нежная жалость. Чувство более возвышенное, чем желание и
страсть. И ведь больше всего, подумал Томас, я хочу счастливой семейной
жизни. Разве Джейн не сможет мне ее дать?
- Джейн, - сказал он, - я прошу вас выйти за меня замуж.
Она опустила взгляд на цветы в корзинке.
- Что вы ответите, Джейн? - ласково спросил он.
- Мой отец хочет этого.
- Отец. А вы?
Девушка сдержанно улыбнулась.
- Я постараюсь быть вам хорошей женой.
Томас нежно поцеловал ее, и она подумала: "С ним я буду защищена от
невзгод надежнее, чем с любым другим мужчиной, он самый любезный человек на
свете".
- Тогда пойдемте к вашему отцу, скажем, что вы согласились выйти за
меня замуж.
Они вошли в залу, где слуги уже разносили блюда. Томаса забавлял этот
торжественный ритуал.
- Я хотел предложить вам приветствовать нового сына, - сказал он