"Виктория Холт. Храм любви при дворе короля " - читать интересную книгу автора

Иногда Эразм смотрел на нее с легкой, насмешливой улыбкой, его голубые
полузакрытые глаза слегка поблескивали, словно он удивлялся, как мог Томас
Мор жениться на такой пустой девчонке.
Джейн хотела все узнать о нем, однако Томас сказал, что интересующие ее
подробности совершенно несущественны. Эразм был незаконным сыном священника,
и ее удивляло, почему он не стыдится этого. В ранней юности он осиротел, и
окружающие, обнаружив в нем незаурядные способности, поместили его в
монастырь с известными своей ученостью монахами. Однако, как и Томас, он не
смог заставить себя принять постриг. Эразм учился в Париже и там посвятил
свою жизнь литературе; хотя он сильно страдал от крайней нужды и зарабатывал
на хлеб уроками, ученость его была столь поразительной, что он привлек к
себе внимание других ученых и был признан лучшим из них.
Джейн, отдающей на кухне распоряжения служанкам, с трудом верилось, что
этот великий человек живет в ее доме и что это ее муж гуляет с ним по улицам
Лондона.
В некоторой степени она была довольна приездом этого человека; он
отвлекал от нее внимание Томаса. Они вдвоем переводили что-то, называемое
"Лукиан",[2] - вроде бы с латинского на греческий, часами просиживали за
этой работой и часто спорили. Джейн казалось, что ученый разговор требует
непременных разногласий. Поскольку Томасу приходилось совмещать эти
разговоры с работой юриста и заседаниями парламента, у него почти не
оставалось времени на обучение жены.
Однако с тех пор, как принц Уэльский, по ее твердому убеждению,
улыбнулся ей, она стала считать себя не такой глупой, как полагала раньше.
При воспоминании о том эпизоде ей казалось, что в улыбке принца было
какое-то одобрение. Джейн хватало ума понять, что принц искал бы в женщине
не тех достоинств, что Томас; и все же одобрение красавца принца придало ей
смелости и уверенности в себе.
Джейн стала внимательно прислушиваться к ведущимся в доме разговорам; и
когда муж с Эразмом говорили по-английски, она обнаруживала, что разговоры
эти не так скучны, как раньше ей представлялось.
Эразм недолюбливал монахов. Томас их защищал.
Эразм заявлял о своем намерении раскрыть миру глаза на отвратительные
происшествия в некоторых монастырях Европы.
Он много рассказывал о порочных монастырских порядках. Слушая, Джейн
понимала, что в мире много прегрешений.
В некоторых обителях, утверждал Эразм, распутство берет верх над верой.
Избавление от плода и убийство младенцев стали самым обычным делом; ибо как,
вопрошал Эразм, эти святые монахини могут объяснить появление рожденных ими
детей? Никак. Поэтому они душат новорожденных и хоронят на монастырских
задворках. Есть и противоестественные связи...
Заметив, что Джейн прислушивается, хозяин и гость переходили на латынь.
Джейн думала: "Принц счел меня достойной взгляда. Может, я сумею
выучить латинский язык? Ученой, конечно, не стану, однако кое-что выучить
смогу. Раз понимаю английский, почему не понять латынь?"
Эразм рассказывал по-английски об одном монастыре, где стоит статуя
мальчика-святого, полая и до того легкая, что поднять ее по силам
пятилетнему. Однако утверждается, что поднять ее способны только безгрешные.
К этой святой статуе подходили многие, и богачи обнаруживали, что могут ее
поднять, лишь заплатив монахам немалые деньги за заступничество перед