"Виктория Холт. Загадочная женщина " - читать интересную книгу автора

кроватью. Для подтверждения легенды (если это была легенда) вся обстановка в
комнате была выдержана в стиле Тюдоров. Большинство посетителей приходит
специально взглянуть на эту комнату, что приводит их в нужное "настроение":
комната наполняла их таким восторгом, что они были готовы заплатить любую
цену, которую она назначит.
Я часто заходила в эту комнату, она навевала на меня покой. Обычно я
думала: "Прошлое за меня... против тети Шарлотты. Привидения чувствуют, что
я отношусь к ним хорошо". Такие одолевали меня фантазии. А в то время я
нуждалась в сочувствии.
Я любила приходить в эту комнату и трогать столбики кровати, вспоминая
знаменитую речь в Тильбери, которую так часто цитировал отец: "Мне известно,
что у меня тело слабой, безвольной женщины, но я обладаю сердцем и отвагой
короля... и короля Англии тоже..." Я была убеждена, что пройду сквозь
невзгоды так же уверенно, как она победила испанцев.
Дом, естественно, предлагал мне награду в ответ, я чувствовала, что он
живой. Ночные шумы - внезапный, необъяснимый скрип половиц, дребезжание
окна, стон ветра, шорох ветвей каштана, похожий на шепот, - стали привычными
для меня.
Временами тетя Шарлотта уезжала покупать. Она ездила довольно далеко на
распродажи в старых поместьях. Когда она возвращалась, мебели становилось
еще больше. У тети Шарлотты в центре города был магазин, в нем она
выставляла некоторые образцы, но большая часть мебели находилась в доме,
поэтому к нам постоянно приходили покупатели. В магазине с утра до вечера
работала мисс Беринджер, что давало тете Шарлотте возможность заниматься
другими делами.
Около года я была, по словам тети Шарлотты, "крестом на шее", то есть
бременем, но вдруг в один миг все изменилось. Однажды мое внимание привлек
стол, который привел меня в такой восторг, что просто глядеть на него мне
показалось мало, и я присела на корточки, чтобы рассмотреть на его ножках
узор. В таком положении меня застала тетя Шарлотта. Она присела рядом со
мной.
- Прекрасный образец, - хрипло сказала она.
- Он ведь французский? - спросила я.
У нее дернулись уголки губ - почти улыбка. Она кивнула.
- Подпись отсутствует, но я считаю, что это работа Рене Дюбуа. Сначала
я решила, что мастер - его отец, но теперь мне кажется, что он сделан
годом-двумя позже. Видишь, каким лаком покрыт дуб... зеленым с золотым! И
обрати внимание на эти бронзовые украшения.
Я с благоговением коснулась стола.
- Похоже на конец восемнадцатого века, - осмелилась заметить я.
- Ничего подобного, - она резко покачала головой. - Пятьюдесятью годами
раньше. Середина восемнадцатого века.
После этого наши взаимоотношения изменились. Теперь она стала иногда
звать меня и спрашивать: "Смотри! Что ты об этом думаешь? Что ты замечаешь?"
Сначала мне хотелось доказать ей, что я кое-что смыслю в ее драгоценной
мебели, но потом мне стало интересно, и я начала понимать разницу между
мебелью разных стран и распознавать стиль по присущим ему чертам.
Чем больше я интересовалась "Домом Королевы", тем больше я им
восхищалась. Я научилась распознавать некоторые образцы мебели и относилась
к ним, как к старым друзьям.