"Виктория Холт. Здесь покоится наш верховный повелитель" - читать интересную книгу автора

наперед. Нелл будет с упоением говорить и говорить о разукрашенном городе и
ликовании на улицах в день приезда короля, но относительно планов матери,
которые могут принести им массу неприятностей, она скажет - и сама поверит в
это, - что из них ничего не выйдет.
Нелл продолжала говорить, так как ей было не справиться со своим
языком:
- Нет, ничегошеньки у мамы с ее домом не выйдет. Сколько лет уж говорят
о возвращении короля. И где он, здесь? Нет! Ты помнишь, Роза, ту ночь, когда
разыгралась буря? Это было страшно давно. Мы лежали тут, вцепившись друг в
друга от страха, что вот-вот наступит конец света. Ты ведь помнишь, Роза?
День тогда был страшно душный. Уф! А канавы как воняли! Потом все потемнело,
гром загрохотал, а ветер поднялся такой, что мы думали, дома развалятся. И
все говорили тогда: "Недобрый знак! Бог рассердился на Англию. Бог
рассердился на пуритан". Помнишь, Роза?
- Ага, - ответила Роза. - Помню.
- А потом сразу после этого умер старый Нолл, и все говорили: "Бог
рассердился. Он послал бурю, а теперь прибрал старого Нолла. Черный
мальчишка вернется домой". Это было давным-давно, Роза, а его все нет.
- Это было два года тому назад.
- Это очень давно.
- Когда тебе десять лет, то это давно. Когда тебе столько, сколько
мне... это уже не так давно.
- Но ты же только на два года старше меня, Роза.
- Это очень много. За два года с девочкой много чего может случиться.
Нелл помолчала какое-то время, а потом продолжала:
- Ты помнишь, как въезжал в Лондон генерал?
- Это был генерал Монк, - сказала Роза.
- Генерал Монк, - повторила Нелл. - Я отлично это помню. Это было на
следующий день после дня моего рождения. Было холодно. Мостовая обледенела.
"Холодный февраль", - говорили все. "Но после холодной зимы бывает теплое
лето, и этим летом, конечно, вернется черный мальчишка".
- Похоже, что так и будет, - сказала Роза.
- Вот было весело, Роза, когда генерал ехал по Лондону! Ты помнишь, как
куски говядины жарили прямо на улицах? Ой, Роза, ты ведь любишь запах
жареных окороков? А я кое-что люблю еще больше. Вкус жареной говядины! -
Нелл начала смеяться.
- Ой, что было за времечко, Роза!.. - продолжала она. - Я помню
праздничные костры - они тянулись от собора Святого Павла до скотного рынка.
Я подумала, что Лондон горит, честное слово. А около Стрюндского моста горел
тридцать один костер. Я сосчитала. Лучше всего я запомнила мясников, жарящих
окорока. Да, вот это был денек так денек! Роза, я всегда думала, что это в
честь моего рождения... ну, понимаешь, это же было сразу после него - все
эти костры и прекрасная говядина! Я пошла вместе с толпой к дому Прейзгода
Бэрбона. И вместе со всеми бросала камни в его окна. Кто-то в толпе спросил
у соседа: "А в чем дело, вы не знаете?" Я повернулась и говорю: "А это
празднуется день рождения Нелл, вот в чем дело, пусть и малость позже, но
все равно это день рождения Нелл!" Они посмеялись мне в ответ, и кто-то
сказал: "Ну, по крайней мере, хоть этот ребенок знает, в чем дело". И они
опять смеялись и шутили. Хотели было поднять меня на плечи и поднести
поближе к костру, но я испугалась: вдруг бы им пришло в голову зажарить меня