"Дэниел Худ. Пир попрошаек (Лайам Ренфорд - 3)" - читать интересную книгу автора

лежат мои предки.
- Да, конечно, - сказал эдил и склонил голову. Лайам последовал
примеру приятеля.
Сочтя поведение спутников достаточно уважительным, вдова толкнула
решетку и жестом пригласила их следовать за собой. Склеп представлял собой
искусственную пещеру, вырубленную в толще скалы. В центральной ее части
стояли пять больших саркофагов. Но внимание Лайама прежде всего привлек
свет, проникавший в помещение откуда-то слева. Почтительно сцепив руки за
спиной, он обошел саркофаги и замер, увидев море.
Стена, на которую он смотрел, имела пять углублений. В четырех из них
располагались саркофаги поменьше, чем-то напоминавшие матросские рундуки, а
пятое - срединное - было сквозным и выводило к небольшому балкону. Лайам
прошел на балкон и встал, опершись о перила руками. В лицо ему ударил
холодный морской ветер.
Сверху над ним нависал сильно выдающийся вперед скальный уступ, далеко
внизу бушевали волны. Перегнувшись через перила, Лайам увидел, что скала
отвесно обрывается в воду. "Отсюда в склеп не пробраться",- решил он.
- Таково было желание нашего пращура, - сказала негромко вдова. - Он
хотел ощущать близость моря и после смерти. Мой отец также часто приходил
сюда любоваться на корабли, хотя, конечно, с востока их прибывало не так уж
много.
Лайам кивнул и вернулся в пещеру.
Госпожа Присциан дотронулась до саркофага, установленного напротив
выхода к морю, и прошептала:
- Первый из Присцианов...
Она провела пальцем по каменной руке изваяния, выступавшего из плиты,
покрывающей саркофаг, и изображавшего лежащего на спине человека, потом
положила ладонь на каменную грудь своего предка. Там темнело что-то вроде
обломанной булавы, какой-то шипастый шар, насаженный на короткую рукоять.
- Это оружие, с которым он вернулся с войны, - пояснила вдова. - Оно
всегда здесь лежало, сколько я себя помню.
Барельеф был сработан весьма искусно, хотя и пострадал от морского
воздуха, веками его овевавшего. Лайам едва удержался от желания поднести
фонарь к лицу статуи - он догадывался, что госпожа Присциан вряд ли
отнесется к этой вольности с пониманием.
Помолчав какое-то время, вдова сказала:
- А это - Эйрин,- она повела фонарем в сторону саркофага, стоящего
рядом. Тот уже ни в какой мере не походил на матросский рундук, и барельеф
на его крышке был гораздо крупнее - никак не менее восьми футов в длину.
Человек, высеченный из камня, обладал массивным телосложением, широкой
грудью, а кисти рук его казались просто огромными.
- Камень лежал здесь, - сказала госпожа Присциан, и на этот раз Лайам
все-таки поднял фонарь и придвинулся к саркофагу, чтобы все как следует
рассмотреть. Грудь изваяния крест-накрест пересекали неглубокие желобки -
примерно в дюйм шириной. Там, где они сходились, имелось внушительное
углубление - дюйма в три в поперечнике, и Лайам едва удержался, чтоб не
присвистнуть.
"Если эта выемка отвечает размерам камня, то он и вправду огромен".
Передвинув фонарь, Лайам вгляделся в лицо статуи. Если оно имело
какое-то сходство с обликом настоящего Эйрина, то тот при жизни выглядел