"Джо Гудмэн. Все, что я желал " - читать интересную книгу автора

немного вызывающей; откинувшись на спинку стула, он вытянул перед собой ноги
и скрестил на груди руки. Сидя таким образом, Мэттью намеревался кое-кого
поразить. Позу же он перенял от одного из знакомых отца - тот сидел в
библиотеке графа точно так же. Причем этот джентльмен еще и выпячивал
подбородок. Вспомнив об этом, Мэттью тоже вскинул подбородок и вдобавок ко
всему еще изобразил на лице дерзкую и вызывающую улыбку.
- Он ухмыляется, как форель, - заметил один из членов Трибунала. -
Как-то раз мне довелось видеть форель, улыбавшуюся точно так же.
Мэттью подался вперед и, упершись ладонями в стол, окинул взглядом
собравшихся - конечно же, это была весьма агрессивная поза.
- Именно так форель улыбалась перед тем, как я ее разрезал на тонкие
ломтики.
Остальные члены Трибунала одобрительно захмыкали, но вовсе не потому,
что замечание показалось им остроумным, а потому, что оно явно произвело
впечатление на юного виконта. Мэттью судорожно сглотнул, улыбка сошла с его
лица, и он, выпрямившись на стуле, принял самую обычную позу - нисколько не
вызывающую и вовсе не агрессивную.
- Потом я ее съел, - продолжал рассказчик, - но рыба по-прежнему
ухмылялась мне в лицо.
Мэттью снова сглотнул и уставился в стену; при этом его светло-серые
глаза тотчас же утратили свойственную им живость и действительно приобрели
некоторое сходство с рыбьими.
Архиепископ поднял руку, призывая к серьезности, и члены Трибунала,
сидевшие за длинным обшарпанным столом, тут же умолкли и закивали. Настало
время поразмыслить и принять решение.
- Итак, Форель? - Архиепископ обвел взглядом членов Трибунала, и те
дружно расхохотались. - Полагаю, это имя прекрасно тебе подходит, -
продолжал оратор, когда смех утих. - Неужели друзья не называли тебя
Форелью?
Мэттью наконец-то моргнул; ему хотелось вытереть слезившиеся глаза, но
он опасался, что подобный жест будет неправильно истолкован: ни один из
членов Трибунала не приписал бы это обилию чадящих свечей, все подумали бы,
что виконт Саутертон готов разреветься. Уж лучше пусть называют его рыбой,
чем девчонкой.
- Так тебя называли Форелью или нет? - В голосе архиепископа звучало
нетерпение. Этот молодой человек был не старше любого другого члена
"Общества", однако главой избрали именно его, так как он обладал всеми
необходимыми качествами, прежде всего -уверенностью в себе. Мэттью потупился
и пробормотал:
- Нет, не называли.
Архиепископ чуть приподнял бровь, а члены Трибунала неодобрительно
загудели.
- Ты что же, не знаешь, как следует отвечать? - осведомился
архиепископ.
- Нет, ваше преосвященство, не называли, - ответил Мэттью с дрожью в
голосе.
Архиепископ, он же лорд Барлоу, снова приподнял бровь, и Мэттью
проговорил:
- Нет, ваше преосвященство, мои друзья не называли меня Форелью.
Элбион Джеффри Годвин, лорд Барлоу, едва заметно улыбнулся.