"Стюарт Хоум. 69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой" - читать интересную книгу автора

дверь в этот многоквартирный дом явно нуждалась в покраске. Ступеньки же
не мешало подмести. Квартира Алана была на втором этаже. Мы вошли. Я
никогда еще не видела ничего подобного. Везде были книги. Книжные полки
стояли даже в прихожей, покрывали каждый дюйм стенного пространства от
пола до потолка. Но все равно места для книг на полках было недостаточно.
Груды их валялись повсюду на полу. А также старые газеты. Алан провел меня
в гостиную. Она была тоже забита книгами. Я удивилась при виде мебели,
ковров и занавесок.
Коричневая кожа и хром. Коричневая ворсистая шерсть. Голубой бархат.
Кто-то определенно тратил деньги на квартиру. Хотя сочетание цветов
оставляло желать много лучшего. Меня охватила зависть. Убрать все эти
книги, и квартира могла бы стать просто потрясающей! Гораздо пристойнее
моей норы. Я указала на книги, стоявшие высоко на полках, загромождавшие
стол, лежавшие на полу. Что это? Алан сказал, что это оккультная система
воспоминаний.
Затем он вышел из комнаты. У моих ног лежали письма. Счета. Они были
адресованы Каллуму Макдональду, квартира 3, 541, Холловэй-роуд, Лондон.
Алан вернулся с виски и джином, льдом и лимоном. Он был воплощением
собранности и организованности, несмотря на то что его квартира была
помойкой. Во что он был одет? Если бы я только знала, что соберусь
написать о нем позже, я бы уже тогда сделала несколько записей. Он не
любил выделяться из толпы. Алан часто носил черные "левайсы", шнурованные
ботинки, майку навыпуск и темный пиджак. Он надевал джемпер с глухим
воротом, когда наступали холода. У него было несколько плащей, все темного
цвета. Когда мы оказались в квартире, он снял с себя куртку и джемпер.
Центральное отопление было включено, и двойные оконные стекла сохраняли в
комнатах тепло. Я отхлебнула джина и спросила Алана, чем он занимается. Он
ответил, что читает книги, а когда закончит читать, умрет. Я спросила его,
почему он приехал в Абердин. Он сообщил, что унаследовал квартиру и
находившиеся в ней книги. Когда я спросила, богаты ли его родители, он
расхохотался. Квартира не принадлежала его семье, ею раньше владела
пожилая женщина, весьма увлекавшаяся им. Алан пинком разбросал кучу книг и
сказал, что он в Абердине лишь несколько дней. Он хотел убрать квартиру,
книги раздражали его. Я предложила ему попытаться сходить в "Старый
Абердинский Книжный", большой магазин рядом с университетом,
специализировавшийся на качественных подержанных книгах. Алан засмеялся.
Он собирался прочитать каждую из этих книг, прежде чем избавится от них.
Алан поднял с пола раскиданные им книжки в мягких обложках. Подборка работ
Эриха Фромма. Он сказал мне, что все это мусор, и нарочито торопливо,
громко прочитал фрагменты из введений к "Искусству любви", "Революции
надежды", "Иметь или Быть" и "Анатомии человеческой деструктивности". В
каждом введении Фромм повторял сам себя, извиняясь за разжевывание прошлых
текстов, подводивших к материалу его новой книги, но одновременно
оправдывался тем, что они обеспечивали необходимую структуру, благодаря
которой читатель сможет понять очередные прозрения, содержащиеся в его
последней работе. Алан спросил меня, знакома ли я с трудами Фромма. Нет.
Он дал мне "Бегство от свободы", сказав, что я могу оставить ее у себя. У
него было английское издание этой книги, выпущенной RKP. Называлась она
"Страх свободы", но текст был идентичен американскому изданию с
оригинальным названием. Теперь у меня есть они оба. Вскоре после того, как