"Ник Хорнби. Футбольная горячка " - читать интересную книгу автора

четыре мяча. Я получил поддержку, которую искал и шрам в душе на всю жизнь.
Безапелляционность отца мне показалась таким же предательством, как
восклицательный знак матери.
Я настолько боялся, что происходящее на "Уэмбли" - стотысячная толпа,
огромная высота и невероятный шум - словно бы прошло мимо меня. Я только
заметил, что это не "Хайбери", и незнакомое окружение лишь добавило
нервозности. Я трясся, пока примерно в середине матча "Суиндон" не повел в
счете, и тогда страх обернулся горем. Такого нелепого гола команда
профессионалов никогда не пропускала: неловкий пас назад (естественно, Яна
Уре), полузащитник промахивается, а вратарь (Боб Уилсон), поскользнувшись в
грязи, позволяет мячу перекатиться за линию ворот у правой штанги. Только
тут я впервые понял, что вокруг сидели болельщики "Суиндона" - что за
ужасный западнопровинциальный акцент, что за глупо-невинное ликование и
безумное неверие своему счастью! До этого я ни разу так близко не
сталкивался с фанатами противника и возненавидел их, как только мог
ненавидеть незнакомых людей.
За минуту до окончания игры "Арсенал" сравнял счет - неожиданно и
очень красиво: мяч отскочил от колена вратаря и нападающий в прыжке забил
его головой в ворота. Я изо всех сил старался не расплакаться от
облегчения, но мои старания не увенчались успехом. Я вскочил на скамью и,
что было сил, заорал в лицо отцу: "Ну, теперь все будет хорошо! Скажи, что
все будет хорошо!" Он пошлепал меня по заднице, довольный, что не все
потеряно в этот печальный и дорогостоящий день. А потом сказал: "Да, теперь
все будет хорошо".
И это было его второе предательство. В дополнительное время "Суиндон"
еще дважды выходил вперед: сначала после углового, а потом после
великолепного шестидесятиярдного прохода Дона Роджерса. С меня оказалось
довольно. А когда прозвучал финальный свисток, отец меньше чем за три часа
предал меня в третий раз: он поднялся на ноги и принялся аплодировать
неудачникам, а я бросился к выходу.
Когда он меня догнал, то был просто в ярости. И начал напористо
проповедовать свои идеи насчет стойкости (как будто мне было дело до
какой-то стойкости), затем мы сели в машину и, не говоря ни слова, поехали
домой. Футбол дал нам новое средство общения, но нельзя сказать, чтобы мы
использовали его на полную катушку или оценили его по достоинству.
Субботнего вечера я абсолютно не помню, но точно знаю, что в
воскресенье утром - в День матери - предпочел отправиться в церковь, а не
оставаться дома, где существовала опасность узреть отсвет великого матча и
впасть в депрессию на всю оставшуюся жизнь. Я понимал, что викарий выразит
удовлетворение - ведь паства не соблазнилась на транслируемый по телевизору
финал Кубка, но друзья и знакомые станут пихать меня локтями и усмехаться.
Однако это были пустяки по сравнению с тем, что предстояло мне в школе в
понедельник утром.
Двенадцатилетние подростки только и ждали случая, чтобы унизить своего
одноклассника, и, конечно же, такой возможности упустить никак не могли.
Мое появление было встречено возгласами: "А вот и он!" И не успел я войти,
как тут же потонул в визге, хохоте и шуточках ребят, многие из которых, что
я бессознательно отметил, перед тем как оказаться на полу, вообще не любили
футбол.
То, что я - болельщик "Арсенала", в первом семестре почти не имело