"Ник Хорнби. Футбольная горячка " - читать интересную книгу автораодной паршивой книги - все, что я читал, казалось потрясающим. Неужели
сестра не слышала, что Дэвид Кэссиди - это не тот класс, что "Блэк Саббат"? И откуда учителю английского языка знать, что "История мистера Полли" лучше "Десяти негритят" Агаты Кристи? С этого момента наслаждение становилось все более и более иллюзорным. Однако в 1969 году для меня не существовало такого понятия, как плохой английский игрок. Сэр Альф не взял бы человека не на уровне! С какой стати? Я твердо верил, что одиннадцать футболистов, которые в тот вечер разгромили Шотландию - на два гола, забитых Хёрстом и Питерсом, Колин Стейн ответил одним, - были самыми лучшими в стране. (Сэр Альф не выбрал никого из "Арсенала", но для меня это только доказывало, что он знал, что делает.) А отсутствие прямых телевизионных трансляций не позволяло понять, кто хорош, а кто плох: ретроспективы преподносили удачные моменты - отличные игроки забивают мячи, а все "пенки" оставались за кадром. В начале семидесятых я сделался англичанином, то есть возненавидел Англию, как, похоже, половина моих соотечественников. Меня воротило от невежества тренера, его предрассудков и страхов, и я полагал, что мой состав побил бы любую команду мира, но при этом терпеть не мог игроков "Тоттенхэма", "Лидса", "Ливерпуля" и "Манчестер Юнайтед". Меня корежило, когда я смотрел игру английской сборной по телевизору и, как большинство себе подобных, чувствовал, что не имею никакого отношения к происходящему. С тем же успехом я мог быть валлийцем, шотландцем или голландцем. Неужели точно так же везде? Я слышал, что в прошлом итальянцы встречали в аэропорту своих опозорившихся за рубежом парней гнилыми помидорами. Но даже такие шалости были выше моего понимания. Я часто слышал, как англичане говорили о бразильский или испанский эквивалент этой фразочки? Трудно себе представить. Такое пренебрежение отчасти объяснялось тем, что мы имели очень много примерно равных отнюдь не выдающихся игроков; у ирландцев и шотландцев, например, выбор был ограничен, и болельщики понимали, что формировавшим сборную тренерам приходилось выставлять тех, кто был под рукой. Поэтому чаще случались провалы, а победа казалась настоящим чудом. Немалую роль играли и английские тренеры, многие из которых с презрением относились к игрокам выдающегося мастерства и способностей: к Уоддлу и Гаскойну, Карри и Боулзу, Джорджу и Хадсо-ну - футболистам, чей тонкий дар трудно поддается обузданию, хотя и не идет ни в какое сравнение с парой надутых воздухом кожаных мячей - с подобным презрением мы, грешные, обычно относимся к растлителям детей. (Какая команда мира откажется от Криса Уоддла, который в 1991 году прорывался сквозь миланскую четверку защитников столько раз, сколько хотел?) И наконец, есть среди английских болельщиков (мы к ним еще вернемся) такие, чье поведение в восьмидесятые годы заставляло нас отмежевываться от них. Но к международным матчам отношение было особое. Невозможно, например, без легкой боли пересматривать записи игр на Кубок мира 1966 года без участия Англии. Или ныне знаменитый матч между Северной Кореей и Португалией на стадионе Тудисон-парк" (когда неизвестная азиатская сборная повела 3:0 и только потом сдала игру со счетом 5:3 одной из лучших команд мира). Среди тридцатитысячной толпы преобладали скаусы, которые бешено аплодировали и той и другой стороне. Трудно представить подобный интерес в |
|
|