"Ник Хорнби. Футбольная горячка " - читать интересную книгу автора

наши дни. Сегодня тысячи две лоботрясов косились бы на азиатов в одной
команде и визжали бы по-обезьяньи при виде Эусебио в другой. Да, это так, я
испытываю ностальгию, даже если меня влечет время, которое нам никогда не
принадлежало: я уже говорил, что тогда что-то было лучше, а что-то хуже, и
единственный способ научиться понимать собственную юность - принять обе
части уравнения. В тот вечер в толпе не было гудисонских святош, но она
мало отличалась от обычного в те годы окружения, если не считать
исключительно эмоционального шотландца, сидевшего перед нами: всю первую
половину игры он рискованно раскачивался на скамье, а во втором тайме
куда-то запропастился. Многие из нас от души наслаждались игрой, словно в
этот вечер футбол превратился в какую-то отрасль развлекательной индустрии.
Быть может, подобно мне, люди радовались свободе от неумолимой
ответственности и переживаний за свой клуб. Я хотел, чтобы Англия победила,
хотя она не была моей командой. Что для меня, двенадцатилетнего подростка
из лондонских предместий, значила страна по сравнению с Северным Лондоном,
от которого я жил всего в тридцати милях и еще девять месяцев назад даже не
задумывался о его существовании?

Лагерь


"Арсенал" против "Эвертона" 07.08.69

Во время игры, открывавшей мой первый полный сезон, я оказался в
скаутском лагере в Уэльсе. Мне не хотелось туда ехать - я и раньше-то не
особенно любил коллективные топы-прихлопы и всякие скаутские выкрики, а тут
перед самым отъездом узнал, что мои родители окончательно развелись.
Впрочем, это меня не слишком задело, по крайней мере если судить трезво:
они уже некоторое время как расстались, и официальный процесс только
узаконил их положение.
Но с самой первой минуты в лагере я стал отчаянно скучать по дому. Я
не представлял, как переживу хотя бы десять дней, и каждое утро начинал со
звонка матери за счет вызываемого абонента, а когда она отвечала, пугал ее,
жалобно всхлипывая в трубку. И сам понимал, какая я размазня. Ко мне
приставили старшего скаута, чтобы он выяснил, что со мной происходит, и я
без всяких стеснений рассказал ему о разводе родителей - единственное
удобоваримое объяснение моего сопливого желания увидеть мать и сестру.
Уловка сработала, и весь остаток каникул скауты-однокашники проявляли по
отношению ко мне понимание и жалость.
Первую неделю я дулся и ревел, но легче не становилось. А в субботу со
своей базы в Мидлендсе меня приехал навестить отец. Суббота была самым
тяжелым из всех дней. Меня загнали на какое-то местное поле смотреть первый
матч тамошнего турнира, и от этого мое ощущение оторванности от привычной
жизни только усилилось.
Я уже несколько месяцев скучал по футболу. Лето 1969 года стало первым
в моей жизни, когда мне по-настоящему чего-то не хватало. Мы с отцом
столкнулись с доарсенальскими проблемами. Меня больше не интересовали
спортивные страницы (в те дни, еще до Газзы, еще до циничных и
бессмысленных предсезонных баталий, которые претендуют на метадонную замену
настоящим турнирам, еще до нелепого безумия современного рынка перекупок,