"Ник Хорнби. Логорея" - читать интересную книгу автора

Сейчас книга лежит в туалете, и я уже прочитал половину. (Сенсация:
серьезные критики считают Эдварда Каммингса отстойным автором. Я, честное
слово, и понятия не имел. Почитав еще в школе, я записал его в колонку
"Хорошие поэты" и больше о нем особо не задумывался.) Я смутно припоминаю
историю про то, как Гамильтон попытался написать биографию Сэлинджера, но
закончилось все судом, а сам Сэлинджер, несмотря на отшельнический образ
жизни, все же приехал дать показания. Гамильтон признает, из-за проигранного
Сэлинджеру дела в книге осталось несколько белых пятен. Ему запретили
приводить цитаты из писем, хотя их можно было без труда найти во многих
библиотеках. Впрочем, мне все равно было интересно ее прочитать. Так я узнал
много нового: например, что в 1930-х можно было заработать две тысячи
долларов за один рассказ. Истории про Сэлинджера, спешащего на работу,
веселящегося за обедом у Оливеров в Лондоне, выглядели забавными
зарисовками, а теперь они звучат совершенно иначе; да и когда Гамильтон
принимается рассуждать о рассказах Сэлинджера, тоже есть чему поучиться.
Осознание того, что всего за неделю можно осилить все произведения
хорошего писателя, конечно, подстегивало - с Диккенсом, например, такой трюк
не пройдет, - но все равно задача эта оказалась посложнее, чем я
предполагал. Почти все из "Девяти рассказов" великолепны, рассказ "Выше
стропила, плотники" вышел легким и смешным, но вот "Симор: Введение"... Нет,
ну я в самом деле не хочу ничего знать про уши Симора. И про глаза тоже. И
мне все равно, занимается ли он спортом. В первый же день, как мы с ним
познакомились, он вышиб себе мозги ("Хорошо ловится рыбка-бананка"), и пусть
я покажусь жестоким, но к Симору у меня никогда не было того интереса,
какого ждет от меня Сэлинджер. Я настроился на легкое приятное чтение, а мне
подсунули психологическую драму: я знал, что не смогу воспринимать рассказы
отдельно от романа, но я не ожидал, что автор сам станет меня запутывать.
Гамильтон особенно хорошо разъясняет, как Бадди Гласе - устами которого,
видимо, говорит сам Сэлинджер - создает и увековечивает мифы о своем
альтер-эго.
"Помпеи" я прочитал после "Девяти рассказов" и до "Выше стропила,
плотники". По-моему, если родственник дает вам свою новую книгу, правильнее
всего отложить все остальное и прочитать ее. Два писателя в одной семье -
это непросто, и все могло обернуться очень плохо. Роберт мог оказаться более
или менее успешным, чем я. Или он мог писать книги, которые бы мне
совершенно не нравились или были бы мне непонятны. (Представьте, что ваш
родственник написал "Поминки по Финегану", а у вас оказалось слишком много
работы, и до его романа вы не добрались. Или просто читать не любите.) К
счастью, книги у него замечательные, их приятно читать, и, несмотря на мои
опасения - я не понимал, как он собирается написать триллер, заканчивающийся
грандиознейшим deus ex machina[1], - он, по-моему, написал свой лучший
роман. Да, он ведь еще проштудировал чуть ли не все книги по вулканологии и
устройству водоснабжения в столице Римской империи, не говоря уж о всех
трактатах Плиния, и теперь мое восхищение сестрой не знает границ. Неужели
она три года слушала, как муж рассказывает про устройство водоснабжения в
Риме? Теперь я понимаю, почему за последние годы ей больше всего понравился
фильм "Блондинка в законе". Разве могло быть иначе?
Я прочитал пятьдесят пять процентов книг, купленных в этом месяце, -
пять с половиной из десяти. Правда, две из них - это поэзия, а на мой
взгляд, сборники стихотворений уместнее относить к разряду справочников: