"Э.У.Хорнунг. Девять положений закона" - читать интересную книгу автора

Адвокат пододвинул свой стул к нам и наклонился вперед, положив руки на
колени.
- Во вторник на прошлой неделе я получил телеграмму от сэра Бернарда.
Мне надлежало тотчас же явиться к нему. Он ждал меня у парадного входа, на
аллее. Не говоря ни слова, он провел меня прямо в картинную галерею, которая
была заперта на ключ. В галерее царил полумрак, сэр Бернард поднял штору и
молча указал пальцем на пустую раму из-под картины. Прошло немало времени,
прежде чем я сумел вытянуть из него хотя бы одно слово. Тогда он в конце
концов сообщил мне, что в этой раме висело одно из самых дорогих и редких
полотен, имеющихся во всей Англии... даже в мире, - подлинник Веласкеса. Я
это проверял, - слегка отвлекся адвокат, - и кажется, это чистейшая правда.
Портрет инфанты Марии Терезы - один из величайших шедевров мастера. Уступает
разве только портрету какого-то из римских пап, написанному им же. Так мне
сказали в Национальной галерее, а уж там-то знают историю этих полотен
наизусть. Там же мне сообщили, что картина практически бесценна, а молодой
Дебенхэм продал ее всего за три тысячи фунтов.
- Он продал ее, черт побери! - воскликнул Раффлс.
Я спросил, кто же ее купил.
- Депутат законодательного собрания колонии Квинсленд по фамилии
Крэггс - достопочтенный Джон Монтегю Крэггс, член парламента, если уж
называть его полным именем. В прошлый вторник тем не менее мы еще ничего о
нем не знали. Мы даже не знали наверняка, что картину украл молодой
Дебенхэм. Но в понедельник вечером он приезжал просить деньги и получил
отказ. Было вполне ясно, что молодой Дебенхэм разрешил свои материальные
проблемы таким вот образом. Он угрожал, что отомстит, и, видимо, такова была
месть. И действительно, когда в тот же вторник вечером я отыскал его в
городе, он во всем признался, причем самым бесстыдным образом. Однако этот
простофиля так и не сказал мне, кто же был его покупателем, и выяснение
данного вопроса заняло все оставшиеся дни на прошлой неделе. Но, установив
личность покупателя, я попал в хорошенький переплет! Гоняя взад-вперед между
Эшером и отелем "Метрополь", в котором остановился наш житель Квинсленда,
иногда по два раза в день, я угрожал, выдвигал самые разные предложения,
умолял, взывал к совести, но все - бесполезно!
- Однако, - сказал Раффлс, - дело это вполне ясное, не так ли? Сделка
была незаконной, вы можете выплатить ему указанную сумму и заставить его
вернуть картину.
- Совершенно верно. Но это невозможно без возбуждения судебного иска и
без публичного скандала, а на это мой клиент не идет. Он скорее расстанется
со своей картиной, чем позволит газетчикам смаковать подробности. Он отрекся
от своего сына, однако отнюдь не желает его обесчестить. Но свою картину ему
хотелось бы вернуть во что бы то ни стало, и в этом-то вся загвоздка! Я
должен доставить ее обратно любым способом - хоть законным, хоть самым
незаконным. Он предоставил мне карт-бланш в данном вопросе, и я совершенно
уверен, что если его попросить, то он выдаст мне подписанный чек без
указания суммы. Он предлагал такой же чек австралийцу, но Крэггс
просто-напросто разорвал его в клочки. У обоих стариканов характеры как
кремень, и, мотаясь между ними, я в буквальном смысле слова схожу с ума.
- Поэтому вы и поместили в газете объявление? - спросил Раффлс тем
сухим тоном, которым вел всю эту беседу.
- Да. Как последнее средство.