"Вильям Хорстберг. Сердце Ангела " - читать интересную книгу автора

уделить вам лишь несколько минут.
- Этого достаточно, - заверил я.


Глава восьмая

Еще в 1915 году Артур "Багс" Баер, колонку которого в "Джорнэл
Америкэн" я читал ежедневно на протяжении многих лет, шутливо заметил
Джорджу Коэну [Коэн, Джордж Майкл (1878-1942) - амер. певец, композитор и
драматург, прославившийся двумя патриотическими шлягерами и несколькими
успешными музыкальными комедиями.], что без его пьес на Бродвее все
бродвейские развлечения достались бы Бриджпорту. Не знаю, может, оно и
так, - в пятнадцатом году меня там не было - но для меня Бродвеем всегда был
только Бриджпорт, переулок карнавальных разъездов и тиров, "Покерино" и
хот-догов. Теперь от золотой эры, превозносимой "Багсом" Баером, остались
лишь два старичка-аристократа - здание Таймс-Тауэр и гостиница "Астор".
Брилл- Билдинг возвышался на углу Сорок девятой и Бродвея. Подходя к
зданию со стороны Сорок третьей улицы, я пытался вспомнить, как выглядела
площадь в тот вечер, когда я увидел ее впервые. С тех пор многое изменилось.
Был канун Нового, тысяча девятьсот сорок третьего, года. Целый год выпал из
моей жизни - я только что вышел из армейского госпиталя с новым лицом и
пустыми карманами: в тот вечер кто-то украл у меня бумажник со всем моим
достоянием - водительскими правами, справками из госпиталя, "собачьими
жетонами" [Два медальона на цепочке, выдаваемые солдатам и матросам для
идентификации в случае смерти. Содержали основную информацию о владельце.] и
прочим. Стоя в тесной толпе посреди электрической пиротехники и других
всевозможных чудес, я чувствовал, как мое прошлое слезает с меня, подобно
старой змеиной коже. У меня не было ни документов, ни жилья, ни денег, и я
твердо был уверен только в одном - в направлении. Я шел к центру города.
Целый час я добирался от Палас-театра до площади, что между "Астором" и
магазином одежды "Бонд" - местом рождения "двубрючных костюмов". Я стоял там
в полночь, глядя на золотой шар на верхушке Таймс-Тауэр. Именно тогда я
увидел огни в конторе "Кроссроудс" и доверился инстинкту, приведшему меня к
Эрни Кавалеро и работе, которой я верен до сих пор.
В те дни по обе стороны от электрического водопада на крыше "Бонда"
стояли две гигантские статуи - нагие мужчина и женщина. Теперь на их месте
сияют две гигантские бутылки "Пепси". Интересно, не прячутся ли внутри этих
металлических сосудов те алебастровые статуи, может, они там спят, словно
гусеницы в тесной оболочке куколки?...
Перед Брилл-Билдинг расхаживал бродяга в потрепанной армейской шинели,
бормоча всем, кто входил внутрь: "Подлец, подлец". В конце узкого
Т-образного вестибюля я сверился с указателем и в длинном списке контор
продюсеров-песенников, антрепренеров призовых боксерских матчей и издателей
однодневок нашел "Агентство Уоррена Вагнера". Скрипящий лифт поднял меня на
восьмой этаж, и я бродил по тускло освещенному коридору, пока не нашел
офис - несколько перегороженных комнатушек, соединенных проходными
дверями, - в углу здания.
Я открыл дверь.
- Вы - мистер Энджел? - пробормотала секретарша, не отрываясь от
вязания.