"Кари Хотакайнен. Улица Окопная " - читать интересную книгу автора

Как-то я читал об индейских племенах: самым главным для них было
чувствовать под ногами землю. Человек должен знать, как правильно дрожит
земля. Я отковырял образцы травы с разных дворов, приклеил их на ватманский
лист, который повесил на стену. Каждый раз, проходя мимо листа, я обнюхивал
пучки травы в надежде получить хотя бы намек, трава какого двора подходит
нашей семье. Все пучки пахли одинаково. Минимальная разница зависела от мочи
собак разных пород.
Ох уж эти индейцы!
Один вождь, уважаемый антропологами дряхлый старикан, утверждал во
вступлении к книге, что никто не может владеть землей. Уважаемый вождь,
приехал бы ты рассказать эту банальность жителям северных стран. У себя в
прерии тебе легко говорить, ведь никто и не думает строить там супермаркет.
Добро пожаловать, вождь краснокожих, в Хельсинки, на чужую землю, сразу
прикусишь язык.
Добро пожаловать, уважаемый вождь, и на первый весенний просмотр в
воскресенье. Там тетка в деловом костюме протянет тебе буклет с двумя
замечательными строчками о цене земли: 3500 марок за квадратный метр. И
мозги твои задымятся, когда ты услышишь очаровательную банковскую служащую,
предлагающую выгодную процентную ставку "евро-бор" на пятнадцать лет
выплаты. За неполных полтора миллиона марок, дорогой представитель
американских прерий, ты легко попадешь на задний дворик городских четырех
соток, готовить на гриле сальмонеллезную курицу.
Пульс 145. Нельзя думать ни об индейцах, ни о чем негативном, все сразу
отражается на запястье.
Я незаметно скользил по району. Прохожий в камуфляже с небольшим
рюкзаком и биноклем вблизи Центрального парка не вызывал подозрений.
Диктофон я спрятал под курткой.
Притормозив у почтового ящика, я прислушивался к первым ощущениям. Это
очень важно. Если появлялась потребность дополнительного изучения объекта,
помечал его и возвращался на место поздним вечером. К дому приближался
исключительно ползком; только проверив тылы, вставал во весь рост и
настраивал оборудование.
Некоторые объекты по причине пышной растительности двора позволяли
интимное знакомство с жизнью семей. Мне удавалось залечь за густым кустом
сирени, и всего лишь в трех метрах от меня жарили мясо на гриле, пили сухое
белое вино и обсуждали вещи, возбуждавшие мою фантазию.
Как-то ранним утром, прибежав к себе в квартиру, я перечитал свои
записи.

"Ни стыда, ни совести! Чешут языками, шатаются по двору,
не проникаясь его простой красотой. Трещат, как сороки, а
ходят, как тюлени. Нет, не напрасно я насмотрелся передач о
природе, теперь могу распознать любое зверье. Откуда у людей
это собственничество чистой воды, эти повадки? Вот напористый
тюлень переваливается в кричаще-пестрых шортах, ноги в жидкой
поросли светлых волос искусаны комарами. Венец всего -
шлепающие по свежесрезанной траве ступни с корявыми пальцами,
между ними черные катышки от носков, которые он задумчиво
выковыривает толстым указательным пальцем. Я знаю это
млекопитающее, нет, не лично, а чую нутром. Тюлень