"Роберт Говард, Фрэнк Торбетт. Грохот труб " - читать интересную книгу автора

поборола страх, вызвал сэра Хью на поспешную аудиенцию, Ранджит сказал
Бернис:
- Мы больше не сможем так разгуливать.
Они стояли на опушке джунглей. Нежный, бродячий ветерок пах пряностями.
После этот запах будет не раз навещать Бернис, принося с собой слепую,
саднящую тоску.
- Что ты имеешь в виду? - Она знала, о чем он говорил, а он знал, что
она знала.
- Я влюблен в тебя, - сказал он голосом, вибрирующим от странного
благоговения. - Это удивительно... непостижимо... но это так.
- Разве так удивительно для кого-то влюбиться в меня? - спросила она.
- Удивительно то, что я в кого-то влюбился. Я думал, что это безумие
оставлено мной в низинах развития, много поколений назад.
- Поколений? - Пораженная, Бернис уставилась на него. - Что ты хочешь
этим сказать?
Ранджит собирался было объяснять, но смолк, увидев в ее глазах
вопросительное, встревоженное выражение. Долгую минуту он изучал лицо
девушки, а потом покачал головой:
- Не имеет значения. Поговорим о другом.
- Я хотела бы, чтобы ты не говорил так, - почти капризно заявила
Бернис. - Временами то, что ты говоришь, пугает меня... У меня создается
впечатление, словно передо мной неожиданно открывается окно и я бросаю
краткий взгляд в ужасную бездну, о которой раньше и не подозревала. На
какой-то миг ты становишься незнакомцем... ужасным, нечеловеческим
созданием. А потом...
- Что потом? - В его прекрасных глазах появилось что-то вроде боли. Но
девушка покачала головой. Ощущение, вызванное ее словами, уже растаяло. - А
потом ты - просто Ранджит, теплый, человечный и сильный... такой сильный!
- Наверное, это карма, - произнес он вскоре, словно высказывая вслух
свои мысли. - Или я в своем слепом эгоизме лгу себе, говоря, что это карма.
Тогда это всего лишь мое желание. Не знаю. Может, это явление - сигнал, что
я не сумел достичь тех высот, к которым так долго и упорно стремился? Может,
мне и не суждено их достичь? Смириться ли мне с поражением или
сопротивляться ему? Если это - карма, то разве не следует мне признать ее?
Но я в полной растерянности. Я не уверен ни в себе, ни в чем ином во
вселенной.
- Не понимаю! - Бернис сама себе казалась ребенком, слепо нащупывающим
дорогу в темноте. - Я люблю тебя! Я хочу тебя! Ни раса, ни вера не имеют
значения! Я хочу уйти с тобой - жить с тобой в пещере на хлебе и воде, если
понадобится! Ты нужен мне! Ты стал мне необходим!
- А это что, карма или я сам виноват в том, что вещи сложились таким
образом? - Он словно рассуждал вслух. - Я возжелал тебя с первой же минуты,
как увидел... Я, знавший тысячи прекрасных женщин, в сотне разных стран. Я
боролся с этим желанием... противился своему чувству... И все же не устоял
перед ним. Я предал свое учение, использовав то, что ты могла бы назвать
магией, чтобы привязать тебя к себе и отвести глаза твоим соотечественникам,
дабы они не почувствовали, что ты отдаляешься от них. Нет, я не должен
думать о том, что могло бы быть, а чего могло бы не быть. Я люблю тебя. Ради
одного этого я не отрекся бы от избранного мной пути. Но ты говоришь, что
тоже любишь меня... что я нужен тебе. Если долг человека - жертвовать своим