"Роберт Говард. Дорога в Азраэль" - читать интересную книгу автора

шагами пошел прочь. Эттер зарыдала и вытянула вслед рыцарю свои белые руки.
Я вынул саблю и положил на колени. Мухаммед, может быть, и победит, но,
придя за девушкой, он найдет лишь обезглавленное тело. Живой она ему не
достанется.
Да, я смотрел на это тоненькое белое существо и с немалым удивлением
раздумывал, как хрупкая женщина может стать причиной смерти стольких сильных
мужчин. Поистине, звезда Азраэля благословляет рождение каждой красивой
женщины. Король Мертвых громко смеется, а вороны точат черные клювы...
Храбрости ей было не занимать. Вскоре она перестала плакать и
поднялась, чтобы промыть и вновь перевязать мою раненую ногу, за что я ее
поблагодарил. За этим занятием мы не услышали стука копыт и не заметили, как
появились воины Мухаммед Хана. Всадников было по меньшей мере человек
пятьсот, а может быть, больше. Их лошади шатались от усталости.
Персы остановились у входа в расселину и с любопытством рассматривали
группу людей, замерших в боевом порядке. Я увидел Мухаммед Хана, стройного,
высокого, с перьями цапли на золотом шлеме. Рядом с ним стояли Кай Кедра,
Мирза Хан, Яр Акбар, Ахмед эль-Гор, араб, и Кояр Хан, великий эмир курдов,
который привел всадников, ограбивших арабов.
Наконец Мухаммед Хан приподнялся в золотых стременах и, заслонив глаза
рукой, повернулся, что-то сказав своим спутникам. Я сразу понял, что он
узнал сэра Эрика, стоящего за спиной короля Гарольда. Кай Кедра проехал на
коне как можно дальше по оврагу и, сложив руки трубой, громко произнес на
языке крестоносцев:
- Послушайте, франки, Мухаммед Хан, султан Кизилшера, не хочет с вами
ссориться; но среди вас есть тот, кто похитил у султана женщину. Отдайте ее
нам, и мы уедем с миром.
- Скажите Мухаммеду, - ответил сэр Эрик, - что пока жив хоть один
франк, Эттер де Броз он не получит.
Кай Кедра отъехал к Мухаммеду, неподвижно сидящему на лошади, словно
гранитное изваяние, и персы стали совещаться. А я опять задумался. Не далее
как вчера Мухаммед в жестокой битве разгромил врагов. Теперь ему полагалось
бы торжественно ехать по широким улицам Кизилшера, с развевающимися
знаменами, под рокот барабанов, а женщины бросали бы розовые лепестки под
копыта его лошади. А вместо этого - он здесь, вдали от города, вдали от поля
битвы, весь в пыли, выбившийся из сил от многочасовой скачки по пустыне, и
все из-за тоненькой девушки, почти ребенка.
Да - страсть Мухаммеда и любовь сэра Эрика - водовороты, затягивающие и
обрекающие на смерть многих отважных воинов... Люди Мухаммеда следовали за
ним, потому что такова была его воля. Король Гарольд противостоял ему из-за
своего безумного нрава, который франки называют рыцарством. Гротгар,
ненавидящий сэра Эрика, сражался вместе с ним, потому что любил Гарольда,
как и Скел Торвальдсен, и все викинги. А я, потому что назвал его братом.
Наконец мы увидели, как персы спешиваются, поняв, что придется
атаковать пешим строем. Они начали карабкаться по каменистым склонам оврага,
сверкая золочеными доспехами и украшенными перьями шлемами, держа в руках
блестевшие серебром клинки. Персы терпеть не могут сражаться в пешем строю,
но тем не менее они приближались к нам, и среди них были эмиры и сам
Мухаммед. Да, когда я увидел султана, направляющегося к нам со своими
людьми, я вдруг снова почувствовал восхищение, и мне стало жаль, что мы
сражаемся против, а не на его стороне.