"Роберт Говард. Дорога в Азраэль" - читать интересную книгу автора

Скел Торвальдсен отбросил безжизненное тело, и, вырвав саблю из мертвой
руки, кинулся на Мухаммед Хана, но на его пути встал Кай Кедра. Викинг нанес
ему удар, но сельджук успел пронзить саблей Скела, и оба одновременно упали.
Увидев, что сэра Эрика плотно окружают враги, и он истекает кровью, я
заговорил с девушкой.
- Да хранит тебя Аллах, - сказал я. - Но мой брат умирает в
одиночестве, и я должен пасть рядом с ним.
Белая и неподвижная, как мраморная статуя, красавица следила за ходом
битвы и видела все.
- Иди, ради Бога, - сказала она. - И пусть Он придаст силы твоей руке,
но, пожалуйста, оставь мне свой кинжал!
Так я впервые не оправдал доверия брата и, с трудом спрыгнув с выступа,
заковылял по утоптанному берегу с саблей в руке. Приблизившись, я увидел,
как сошлись в поединке Кояр Хан и король Гарольд, а заросший щетиной Гротгар
машет во все стороны своим топором, с лезвия которого брызжет кровь. Вдруг
Ахмед эль-Гор, араб, налетел сбоку и так сильно ударил Гарольда мечом по
пояснице, что у того из-под кольчуги потекла кровь. Гротгар заорал, как
бешеный бык, и бросился на Ахмета, на мгновение замешкавшегося пред ужасным
саксонцем, и тогда викинг нанес сильнейший удар, прорубивший кольчугу,
словно одежду. Он раздробил Ахмету плечо, разрубил грудную кость, но при
этом сломал свой меч по самую рукоять. Почти в тот же миг король Гарольд
перехватил левой рукой саблю Кояр Хана. Клинок разрубил тяжелый золотой
браслет короля и повредил кость, но старый король одним ударом размозжил
череп курду.
Сэр Эрик и Мирза Хан продолжали бороться, а персы тем временем окружили
их, пытаясь нанести удар франку, не задев своего эмира. А я, совершенно
невредимый, перешагивая через мертвых и умирающих, шел к ним, когда внезапно
лицом к лицу столкнулся с Мухаммед Ханом.
Его худое лицо казалось изможденным, глаза слезились от пыли, а сабля
блестела, омытая кровью по самую рукоять. Он был без щита, а кольчуга его
была изодрана в клочья. Мухаммед узнал меня, кинулся вперед и наши сабли
скрестились. Почувствовав свое преимущество перед усталым султаном, я
сказал:
- Мухаммед Хан, к чему быть глупцом? Что для тебя значит девушка из
племени франков, для тебя, который может быть императором половины мира?
Кизилшер без тебя погибнет, превратится в пыль. Иди своей дорогой, оставь
девушку моему брату!
Мухаммед рассмеялся, как безумный, занес саблю и бросился на меня.
Расставив ноги, я парировал удар, глазами отыскал прореху в его кольчуге и
вонзил острие сабли прямо в его сердце. Мгновение султан стоял неподвижно,
раскрыв рот, затем, когда я высвободил клинок, он рухнул на пропитанную
кровью землю и оставил этот мир.
- Так умирают надежды ислама и слава Кизилшера, - с горечью произнес я.
В этот миг из глоток усталых, окровавленных персов вырвался испуганный
крик, и они застыли как вкопанные. Я поискал глазами сэра Эрика; он стоял,
качаясь, над неподвижным телом Мирзы Хана и, увидев меня, поднял меч,
указывая клинком в сторону моря. И все, оставшиеся в живых, повернули
головы. К берегу подходило длинное странное судно, с низкими бортами и
высокими надстройками на носу и корме. Нос судна украшала вырезанная из
дерева голова дракона. Длинные весла несли его по спокойной воде, а за