"Роберт Говард. Воительница ("Агнес де Шатильон" #1)" - читать интересную книгу автора

расточительности.
- Можешь заплатить мне из той добычи, что мы возьмем в Италии, - сказал
он. - Но товарищ Жискара де Клиссона должен ехать нарядно одетым!
Иногда я сомневалась в том, что Жискар принимает меня как мужчину в той
полной мере, как мне хотелось. Возможно, тайно он еще лелеял свою
первоначальную мысль. Но это не имело значения.
Прошедшая неделя была очень насыщенной. По несколько часов каждый день
Жискар учил меня искусству владения мечом. Сам он считался лучшим мастером
меча во Франции, и он клялся, что не встречал еще ученика способнее, чем я.
Я училась тонкостям битвы мечом так, словно была рождена для этого, и
быстрота моих глаз и рук часто срывала изумленное восклицание с губ Жискара.
Кроме того, он учил меня стрелять в цель из пистолета и показал много
искусных и невероятных трюков в битве один на один. Ни один новичок никогда
не имел более знающего учителя, и ни один учитель никогда не имел более
устремленного ученика. Я горела желанием постигнуть все, что касалось этого
мастерства. Казалось, я заново родилась для этого нового мира,
предназначенного мне с самого рождения. Прошлая жизнь превратилась в сон,
который скоро забудется.
Итак, однажды ранним утром, еще до восхода, мы с Жискаром вскочили на
коней во дворе "Красного вепря", и Дюкас пожелал нам попутного ветра. Мы уже
повернули со двора, когда раздался голос, звавший меня по имени, и я увидела
белое лицо в окне наверху.
- Агнес! - крикнул Этьен. - Ты уезжаешь, даже не попрощавшись со мной?
- Для чего такие церемонии между нами? - спросила я. - Ни ты, ни я
ничего не должны друг другу. И нет, насколько я знаю, между нами дружбы. Ты
уже достаточно здоров, чтобы самому заботиться о себе, и не нуждаешься
больше в моей помощи.
Не сказав больше ни слова, я отпустила поводья, и мы с Жискаром
поскакали по лесной дороге, подгоняемые ветром. Он посмотрел на меня сбоку и
пожал плечами.
- Странная ты женщина, Темная Агнес, - сказал он. - Ты, кажется,
двигаешься по жизни, как парка, - всегда одинаковая, неумолимая, отмеченная
роковой печатью. Я думаю, мужчины, которые находятся рядом с тобой, не
проживут долго.
Я не ответила, и так мы молча ехали сквозь зеленый лес. Солнце встало,
залив золотом ветви, качающиеся на ветру. Впереди через дорогу пронесся
олень, птицы защебетали песню радости жизни.
Мы ехали по той дороге, по которой я везла Этьена после битвы в
"Пальцах мошенника", но в полдень свернули на другую, пошире, спускающуюся
на юг. Не успели мы свернуть, как Жискар произнес:
- Покой там, где нет человека. И что теперь?
Какой-то деревенский парень, спавший под деревом, вздрогнул,
проснувшись, и уставился на нас, затем отпрыгнул в сторону и нырнул в
дубовую чащу, что окружала дорогу. Я только мельком успела его рассмотреть:
на нем была рубаха дровосека с капюшоном, он производил впечатление
отъявленного негодяя.
- Наше воинственное появление напугало этого деревенщину, - рассмеялся
Жискар. Но мной овладела странная тревога, заставлявшая меня беспокойно
вглядываться в лесную чащу вокруг.
- В этом лесу нет бандитов, - пробормотала я. - У него не было причины