"Роберт Говард. Сад ужаса ("Джеймс Эллисон")" - читать интересную книгу автора

я шел вперед, пребывая в таком отчаянии, что не уступил бы дорогу даже
самому страшному зверю.
Я пересек долину, поднялся на горный хребет и вышел на широкое плато,
изрытое оврагами и усыпанное булыжниками. Я прошел его и в темноте, перед
самой зарей, начал спускаться по крутому склону. Он казался бесконечным,
падая крутой наклонной плоскостью в кромешную темноту. Но я отважно скользил
вперед, не останавливаясь даже для того, чтобы подвязаться кожаным канатом,
висевшим у меня на плече. Доверившись судьбе и собственной сноровке, я
надеялся спуститься, не сломав шею.
В тот самый момент, когда заря коснулась вершин нежным розовым сиянием,
я оказался в широкой долине, окруженной огромными утесами. Она простиралась
с востока на запад, а на юге утесы сходились друг с другом, придавая ей вид
огромного веера.
Долину пересекала извилистая река. Деревья росли редко; вместо подлеска
был ковер высокой травы, в это время года обычно довольно сухой. Вдоль реки
росла сочная зелень и паслись волосатые мамонты - горы костей и мышц.
Я обошел их, сделав довольно большой крюк, так как с этими могучими
исполинами вряд ли мог справиться в одиночку. Когда я приблизился, они
наклонили вперед свои огромные головы и угрожающе подняли хоботы, но не
напали. Я быстро побежал между деревьями к тому месту, где сходились утесы.
Солнце еще только окаймляло золотым пламенем восточные горы.
Восхождение длиной в целую ночь никак не повлияло на мои железные мускулы. Я
не чувствовал усталости - во мне горела неукротимая ярость. Я не знал, что
скрывалось за утесами а строить догадки не хотел. В моем мозгу находилось
место только для дикого гнева и жажды убийства.
Утесы не составляли сплошную стену - меж ними было ущелье длиной в
несколько сотен футов; по нему протекала река и густо росли деревья. Я
прошел этот короткий путь и вышел к другой долине или, скорее, к части той
же самой, которая снова расширялась за ущельем.
Утесы огибали долину с запада и востока широким овалом, который нигде
не прерывался, если не считать проблеска чистого неба на юге, означавшего,
что там было еще одно ущелье. Сама долина очень напоминала огромную бутылку
с двумя горлышками: сверху и снизу.
В той части, где оказался я, на протяжении нескольких сотен ярдов густо
росли деревья, но потом эти заросли резко сменялись полем красных цветов. А
дальше, за цветочным полем, воздвиглось какое-то странное сооружение.
Теперь я должен рассказывать не только как Ханвульф, но и как Джеймс
Эллисон. Дело в том, что Ханвульф лишь смутно воспринимал увиденное и ничего
не мог описать. Он понятия не имел об архитектуре. Единственными
сооружениями, которые знал Ханвульф и которые строились руками человека,
были шатры из лошадиных шкур - их ставил его народ, - и грязные соломенные
хижины тех смуглых людей и, конечно, других столь же первобытных племен.
Поэтому я, Ханвульф, могу только сказать, что видел перед собой
огромное строение, но никак не мог понять, что это такое. Но я, Джеймс
Эллисон, знаю, что это была башня, высотой футов в семьдесят, из необычного
зеленого камня, в высшей степени изысканная и казавшаяся воздушной. Башня
имела форму цилиндра, и, насколько я мог видеть, в ней не имелось ни дверей,
ни окон. Основная часть здания была, вероятно, футов шестьдесят в высоту, а
выше поднималась вторая башенка, намного меньше в обхвате, окруженная
галереей с резным парапетом. Ее украшали две двери с затейливой резьбой и