"Роберт Говард. Рождающие гром" - читать интересную книгу автора

коленопреклоненных людей.
Кагал снова увидел тех жутких всадников. Пока он, изнуренный, гнал коня
к Святому городу, только в воспоминаниях его хранился их суровый вид: на
стройных высоких конях широкоплечие всадники в волчьих шкурах и в
кольчугах - смуглые скуластые лица, глаза, как у бешеных собак, свирепые
взгляды из-под высоких меховых шапок или остроконечных шлемов; знамена с
головами волков, пантер и медведей.
Сокрушительным потоком пронеслись они по дороге на Дамаск, вздыбливая
коней; они перескакивали через разрушенные стены, толпились в воротах.
Лавиной смели они малочисленных защитников города и затем по их телам, не
встречая более никакого сопротивления, двинулись в обреченный город.
Красный дьявол правил сейчас бал на улицах Иерусалима, по которым в
ужасе бежали, пытаясь спастись, старики, женщины и дети. С криками,
подобными волчьему вою, дикари валили несчастных с ног, топтали их копытами
своих коней, поднимали детей на пиках. Потоки крови лились в сточные канавы.
Загорелые окровавленные руки срывали одежды с кричащих девушек, выламывали
двери и разбивали окна, за которыми пытались укрыться насмерть перепуганные
люди. Дикари захватывали все мало-мальски ценное, что удавалось найти в
домах, и крики и стенания их жертв, коих пытали огнем и мечом, стремясь
заполучить богатую добычу, поднимались к небесам. Смерть простерла свои
крылья над Иерусалимом, и люди богохульствовали, умирая.
Первая волна этого стремительного и безудержного нападения отбросила
уцелевших защитников вглубь города. Оттесненный от ворот Рыжий Кагал
оказался на узкой аллее, куда вышвырнуло его коня, как вышвыривает на берег
волна бревна сплавного леса. Он потерял из виду патриарха и был почти
уверен, что тот лежал теперь бездыханным возле дамасских ворот.
Меч Кагала был в крови по самую рукоятку; душа его горела пылом битвы;
всем его существом владели ныне только ярость и ужас от криков, доносящихся
до него со всех сторон.
- Я должен умереть возле Гроба Господня! - выкрикнул он и, пришпорив
коня, понесся вскачь по аллее. Он пересек узенькую кривую улочку и выехал на
улицу Скорби, по которой наперерез ему скакал кочевник, держа над головой
обнаженную саблю, малиновую от крови. Меч Кагала вознесся как солнечный луч,
и голова кочевника слетела с плеч. У кельта вырвался торжествующий возглас.
Подобно ветру к нему подлетел еще один всадник, и Кагал узнал Акбара.
Солдат крикнул, осаживая коня:
- Ну что, сэр, ты все еще собираешься принести в жертву обе наши жизни?
- Твоей жизнью распоряжаешься ты, а моя принадлежит мне! - прорычал
Кагал. Его глаза пылали яростью.
С соседней улицы выехал отрад всадников. Возле Гроба Господня они
спешились, выкрикивая что-то на своем варварском языке и разбрызгивая по
святым камням кровь со своих кривых сабель. На мгновение перед глазами
Кагала от гнева все поплыло в красном тумане, но в следующий вздох он уже
обрушился на врагов. Его свистящий меч не разбирал, где щит, а где шлем - он
срубал головы и раскраивал черепа, и варвары падали один за другим под его
ударами. Но даже в бешеной ярости Кагал помнил, что он не один. Акбар крушил
врагов бок о бок с кельтом, тяжелая сабля в его руке разрубала кольчуги и
переламывала кости.
Через несколько мгновений возле Гроба Господня лежала гора
окровавленных тел. Кагал отъехал назад и тряхнул головой, чтобы разогнать