"Роберт Ирвин Говард. Знак Огня" - читать интересную книгу автора

иное пристанище. Ты лучше меня знаешь, что в горах есть места, где даже эмир
не станет преследовать тебя.
Бабер-хан бросил взгляд вниз, туда, где у подножия хребта не очень
грозно, но гордо возвышались башни и стены Кхора, выстроенные из камней,
скрепленных глиной. Глаза вождя сверкнули черным пламенем, ноздри его
затрепетали. Словно горный орел, он ревниво осматривал с вершины свои
владения.
- Нет! Видит Аллах, нет и нет! Мой народ живет в Кхоре со времен
Пророка, и мой клан правит этим народом с тех давних дней. Нет, пусть эмир
правит в Кабуле, но этот город, эта долина, эти хребты принадлежат мне и
моему племени!
- Дождешься, что эмир будет властвовать и здесь, в столь горячо любимом
тобой Кхоре, - буркнул из-за спины Гордона Яр Али-хан, стоявший там бок о
бок с Ахмад-шахом.
Бабер-хан перевел взгляд на восток, куда уходила, скрываясь между
неприступными кручами, караванная тропа на Кабул. По обе стороны от тропы на
высоких скалах тут и там виднелись яркие пятна - одежды стоящих на страже
метких стрелков Кхора, вооруженных тяжелыми дальнобойными винтовками. По
тревоге воины накрылись бы походными бурнусами и стали бы совершенно
невидимыми с тропы.
- Пусть эмир приходит, если ему так этого хочется, - мрачно сказал
Бабер-хан. - Нашу долину мы сумеем удержать.
- Он придет с пятью тысячами воинов, с артиллерией, - напомнил вождю
Гордон. - Он войдет в долину, перебьет твоих воинов, снесет Кхор с лица
земли, а твою голову привезет в Кабул на копье - в назидание другим
непокорным.
- На все воля Аллаха, - с непоколебимым фатализмом пожал плечами
Бабер-хан, не утруждая себя поиском дальнейших аргументов в этом споре.
Как это частенько с ним бывало в прошлом и куда реже в последнее время,
Гордон ощутил приступ гнева, вызванный столкновением с этой непробиваемой
стеной восточного мировосприятия. Ему, человеку Запада, претила сама мысль о
том, что можно так инертно, так безвольно плыть по течению жизни. Вот и
сейчас дело, похоже, зашло в тупик именно из-за нежелания Бабер-хана
прислушаться к доводам активного, действующего, ищущего решения и выхода
разума. Скрипя зубами, американец молча глядел на запад, где пылающий
огненный шар на фоне глубокого, индигово-синего небосвода медленно опускался
к зубчатому, неровному горизонту.
Бабер-хан, приняв молчание Гордона за признание им своего поражения,
решил перейти к другой теме и неожиданно сказал:
- Сагиб, у меня есть нечто такое, что, я думаю, заинтересует тебя.
Признаться, я и сам сгораю от нетерпения показать тебе это. Видишь вон тот
полуразрушенный домик за городской стеной? Там лежит мертвец. Таких людей я
не видел никогда. Не только я, но и ни один человек из моего племени не
встречался с такими людьми... Хотя, сказать по правде, я далеко не уверен в
том, что это труп обычного человека. Слишком уж зловещ и странен его облик
даже сейчас, после смерти, и мне кажется...
Резкий сухой звук винтовочного выстрела прокатился по долине, заставив
всех четверых собеседников вскочить на ноги и посмотреть в ту сторону, где
он прозвучал.
Порыв ветра донес до них и сердитые крики. Затем на гребне хребта