"Роберт Эрвин Говард. Знак ведьмы ("Конан")" - читать интересную книгу автора

уверенность Конана.
- Выродок с западных гор, - прошипел он. - Как же ты осмелился на
заговор?
- В это не было нужды, - ответил Конан. - Ты лгал, когда говорил, что
люди идут к нам не из-за меня. Как раз наоборот. Они, правда, выполняют твои
приказы, но сражаются за меня. Короче, двум вождям здесь не бывать, а все
знают, что я сильнее тебя. Мы с ними прекрасно понимаем друг друга - ведь я
такой же варвар, как они.
- Но что скажет армия, когда ты прикажешь ей биться для пользы Хаурана?
- Подчинится. Я обещал им караван золота из дворцовых сокровищниц.
Хауран заплатит хороший выкуп за изгнание Констанция. А уж потом пойдем на
Туран, как задумано. Народ подобрался жадный, им хоть с Констанцием биться,
хоть с кем.
В глазах Гарета появилось осознание краха. За кровожадными мечтами о
собственной империи от просмотрел то, что творилось под боком. Мелочи вдруг
обрели настоящее значение. Он понял, что слова Конана - не пустая угроза. В
черной кольчуге перед ним стоял подлинный предводитель зуагиров.
- Так погибни, собака! - зарычал мунган и схватился за кинжал. Но рука
Конана с кошачьей быстротой метнулась вперед и кисть ее сомкнулась не
предплечье Гарета. Раздался треск костей и напряженная тишина повисла в
шатре. Мужи стояли лицом к лицу, неподвижные, точно статуи. Капли пота
выступили на лбу Гарета.
Конан засмеялся, но кулака не разжал.
- Неужели ты выдержишь это, Гарет?
Улыбка все еще бродила по лицу Конана. Мышцы его заиграли, сплетаясь в
ременные узлы, а могучие пальцы вонзились в дрожащую руку мунгана.
Послышался хруст трущихся друг об дружку костей и лицо Гарета стало серым
как пепел. Из прикушенных губ брызнула кровь - но он не издал ни звука.
Смеясь, Конан освободил его и отступил на шаг. Мунган покачнулся и
оперся здоровой рукой о стол.
- Я дарю тебе твою жизнь, Гарет, так, как ты подарил мне мою, -
спокойно сказал Конан. - Хотя ты снял меня с креста исключительно для своей
пользы. Тяжкое это было для меня испытание, ты бы его не выдержал. Это под
силу только нам, варварам с Запада. Ступай, садись на своего коня - он
привязан за шатром, вода и пища во вьюках. Отъезда твоего не увидит никто,
но поспеши - побежденному владыке не место в пустыне. Если воины увидят
тебя, калеку, лишенного власти, то живым не отпустят.
Молча Гарет выслушал Конана и так же в молчании повернулся и вышел из
шатра. Молча взобрался он в седло высокого белого жеребца, привязанного в
тени раскидистой пальмы, молча вложил покалеченную руку за ворот туники,
поворотил коня и отправился на восток, в пустыню, чтобы навсегда исчезнуть
из жизни зуагиров.
Конан остался один. Он осушил кубок и вытер губы. Ему стало легко.
Отшвырнул кубок в угол, поправил ремень и вышел вон. На минуту он
остановился и оглядел море палаток из верблюжьей шерсти, расстилающееся
перед ним. Между палаток бродили люди в белом. Они пели, ссорились, чинили
конскую сбрую и точили сабли.
Голос Конана был подобен грому и раскаты его донеслись до самых дальних
шатров:
- Эй вы, канальи, навострите уши и слушайте! Ступайте все сюда - я хочу