"Роберт Эрвин Говард. Знак ведьмы ("Конан")" - читать интересную книгу автора

Иштар, я уложил троих! Они уже не осквернят своими лапами мостовых Хаурана -
их сердца пожирает нечисть в преисподней!
Я не был на стенах, когда шемиты вошли в город. Я спал в казарме вместе
с другими свободными от службы ребятами. На рассвете вбежал наш командир,
бледный, при мече и в доспехах. "Шемиты в городе, - сказал он. - Королева
вышла к Южным воротам и приказала их впустить. Я этого не понимаю, да и
никто не понимает, но приказ я слышал своими ушами и мы, как водится,
подчинились. У меня новое распоряжение - собраться на площади перед дворцом.
Построиться у казарм в колонны и без амуниции двигаться на площадь. Только
Иштар ведает, что все это означает, но таков приказ королевы".
Когда мы вышли на площадь, шемиты уже были наготове. Они выстроились в
каре - десять тысяч вооруженных бронированных дьяволов, а горожане
выглядывали из окон и дверей. Улицы, ведущие к площади, заполнялись
ошарашенными людьми. Тарамис стояла на ступенях дворца на пару с
Констанцием, а тот крутил усы, словно толстый котяра, слопавший птичку.
Перед ступенями стояли шеренгой полсотни шемитских лучников, хотя это место
королевской гвардии. Но гвардейцы стояли среди нас и тоже ничего не
понимали. Зато они, вопреки приказу, пришли во всеоружии.
Тарамис обратилась к нам и сказала, что повторно обдумала предложение
Констанция - хотя еще вчера при всем дворе отказала ему - и порешила
объявить его королевским супругом. И ни слова о предательском вторжении
шемитов. Сказала только, что у Констанция достаточно умелых воинов, так что
кауранская армия отныне не нужна и будет распущена.
И повелела нам разойтись по домам с миром.
Послушание королям у нас в крови. Но ее слова так потрясли нас, что мы
онемели и сломали строй. А когда повелели сложить оружие и гвардейцам,
вперед неожиданно вышел их капитан, Конан. Люди говорят, что этой ночью он
службы не нес и крепко набрался. Но сейчас он был в полном уме: приказал
гвардейцам не двигаться без его команды, и они подчинились ему, а не
королеве.
Потом он взошел на ступени, поглядел на Тарамис и воскликнул: "Да это
не королева, не Тарамис перед вами, а демон в ее обличье!".
И начался настоящий ад. Не знаю, что послужило сигналом - кажется,
кто-то из шемитов замахнулся на Конана и мертвым пал на ступени. Сейчас же
площадь стала полем сражения - шемиты схватились с гвардией, но и их копья и
стрелы поразили также немало безоружных кауранцев. Некоторые из нас,
схватив, что под руку попало, дали отпор, сами не зная, за кого сражаясь.
Нет, не против Тарамис, клянусь - против Констанция и его чертей!
Народ не знал, чью сторону принять. Толпа моталась туда-сюда, словно
перепуганный лошадиный табун. Но на победу нам рассчитывать не приходилось -
без брони, с парадными побрякушками вместо боевого оружия... Гвардейцы
построились в каре, но их было всего пять сотен. Кровавый урожай собрала
гвардия, прежде чем погибнуть, но исход был предрешен.
Что же делала Тарамис? Она спокойно стояла на ступенях и Констанций
приобнял ее за талию. Она заливалась смехом, словно злая колдунья! О боги!
Это безумие, безумие...
Никогда я не видел человека, равного в бою Конану. Он встал у дворцовой
стены и вскоре перед ним была куча порубленных тел в половину его роста. В
конце концов они одолели его - сотня против одного. Увидел, что он упал - и
мир перевернулся перед моими глазами. Констанций приказал взять его живым,