"Роберт Говард. Честь корабля ("Моряк Костиган")" - читать интересную книгу автора

Граймс не пытался подружиться ни с кем из команды, но и не слишком
обособлялся. Он подсаживался к компаниям и прислушивался к разговорам, но
редко принимал в них участие. Он был не из тех, кто любит чесать язык.
Из-за нелюдимости команда относилась к Граймсу с прохладцей, но мой
белый бульдог Майк, похоже, привязался к нему, а это любому служило хорошей
рекомендацией. Но мне он не нравился. Его манеры действовали мне на нервы,
казалось, он постоянно ждет, что я задену его, и, похоже, ему только это и
нужно. Я не тепличная орхидея, и нрав у меня крутой, но я не унижаю людей
только потому, что мне это может сойти с рук. Мне необходимо поддерживать
свой авторитет, и я искренне обожаю добрую потасовку, но никогда не помыкаю
людьми лишь по прихоти.
Граймс не был охоч до воспоминаний, но из его обмолвок ясно было, что
за его плечами множество кровавых сражений, как на кулаках, так и с оружием.
На теле у него были отметины от пуль и ножевые шрамы, а разукрашенная
физиономия Муши служила наглядным доказательством тому, что в кулачной драке
Граймс не новичок. Горцы из Кентукки - народ грубый и жестокий, но из тех,
кто проходит их школу, получаются отменные бойцы. Похоже, Граймс был не из
двоечников.
В нескольких днях пути от Сингапура я снова поцапался с Граймсом.
Матросы на палубе вспоминали о своих проделках, и среди нас был привычно
молчаливый и хмурый кентуккиец. Я только что поведал о том, как уложил на
бостонской пристани несколько грузчиков, и тут он возьми да ляпни:
- Я знавал многих приличных бойцов, и большинство из них помалкивало о
своих подвигах. А ты бахвалишься пуще любого пьянчуги.
На нашу компанию опустилась тишина, потому что все знали: я не из тех,
кого можно безнаказанно унизить.
- Поясни, что ты имеешь в виду! - потребовал я.
- Что, уши отсохли? - равнодушно спросил он.
Чувствуя, как краснеют белки моих глаз, я начал было подниматься,
машинально прикидывая расстояние до его челюсти, но тут меня схватил за руку
Билл О'Брайен.
- Погоди, Стив. Иль забыл, что в первый вечер по прибытии в Сингапур ты
встречаешься с Кидом Рейнольдсом?
- Ну и что с того? - возразил я. - Отпусти меня, Билл. Этот юнец
торгует сопелкой с тех пор, как поднялся на борт.
- Не сейчас, - настаивал Билл. - У него башка крепче, чем кабестан
[подъемный ворот]. Муши сломал о нее четыре пальца. Ты не должен рисковать
своими поршнями перед боем с Рейнольдсом, когда я готов поставить на тебя
монету. Сначала выиграй бой, а потом разбирайся с Граймсом.
- Ладно, Билл, - проворчал я. - Только ради тебя. Но поверь, мне ужас
как нелегко усидеть на месте, когда меня называют треплом.
- Я не называл тебя треплом, - вмешался Граймс. - Я просто сказал,
что...
- Помолчи, мне все ясно! Пока что я забуду твои слова ради этих ребят,
готовых поставить на меня последнюю рубаху, но не искушай меня впредь.
Граймс пожал плечами, очевидно, его ничуть не обрадовало чудесное
избавление от смертельной опасности.
- Граймс, ты чертовски несдержан в своих оценках, - предостерег Билл. -
С твоей стороны глупо было усомниться в боевых качествах Стива. Во всех
портах мира о его доблести ходят легенды.