"Роберт Говард. Бой без правил ("Моряк Костиган")" - читать интересную книгу автора

нас адским пламенем, выжимая последние сипы, как воду из губки. И еще этот
проклятый песок! Это похуже, чем гири, привязанные к ногам. Не было никаких
передвижений или маневров - одни удары, удары и еще раз удары. Нос к носу,
голова к голове. Только кулаки снуют взад-вперед как механические кувалды.
Не знаю, как долго мы дрались. Наверно, несколько часов, потому что
солнце взбиралось все выше и выше и секло нас раскаленными лучами. В глазах
плавал кроваво-красный туман. Я ничего не слышал, кроме отрывистого дыхания
Рыжего, шуршания проклятого песка под ногами и хруста ударов.
Смешно говорить о жаре, стоявшей во время поединка между Джеффризом* и
Шарки на Кони-Айленде, или о жарище на ринге в Толедо! Да оба этих
местечка - просто ледяные хижины эскимосов по сравнению с нашим островком!
Мое тело так затекло и онемело, что я почти не ощущал ударов Хулихана. Я
плюнул на защиту, и мой противник сделал то же самое. Мы в открытую наносили
друг другу размашистые удары, вкладывая в них последние силы.
______________
* Джеффриз Джеймс Дж. (1875 - 1953) - боксер, чемпион мира в тяжелом
весе 1899 - 1905 годов.

Один глаз у меня заплыл, бровь над ним была рассечена, и веко
безжизненно повисло, словно занавеска. С половины лица была содрана кожа, а
капустное ухо от ударов превратилось в багрово-синюшное месиво. Из носа,
ушей и губ сочилась кровь. Пот градом катился по груди и стекал по ногам; я
уже давно стоял в грязной жиже. Мы оба были перемазаны потом и кровью. Я
отчетливо слышал отчаянные удары собственного сердца, казалось, оно вот-вот
выскочит из груди наружу. Мышцы ног, еще не одеревеневшие окончательно,
напоминали тлеющие и дрожащие от напряжения канаты. Каждый раз, вытаскивая
ногу из раскаленного липкого песка, я думал, что суставы не выдержат и
разрушатся.
Хулихан отбивался, пятясь словно раненый бык; дыхание отрывистыми
всхлипами прорывалось сквозь разбитые зубы, кровь текла по подбородку. Его
живот трепетал как парус на ветру, а ребра от моих ударов по корпусу
походили на хорошо отбитое мясо.
Шаг за шагом соперник отступал под моим натиском.
Я не заметил, как мы очутились в тени той самой большой пальмы. Солнце
уже не жгло мне спину. Казалось, будто холодной водой окатили. Хулихан тоже
немного оживился. Я заметил, что он напрягся и поднял голову, но все равно
он уже спекся. Мои удары выбили из него самоуверенность. Ноги меня больше не
слушались, идти в атаку я уже не мог, поэтому я просто упал на него и в
падении нанес сильный прямой правой в челюсть, вложив в этот удар все свои
силы до последней капли.
Удар попал в цель, но упали мы вместе. Немного полежав, я пошарил
вокруг себя и, ухватившись за ствол дерева, поднялся на ноги. Держась за
пальму одной рукой, другой я протер глаза от пота и крови и начал отсчет. Я
был в полуобморочном состоянии, поэтому три или четыре раза сбивался со
счета и начинал сначала. Наконец я совсем отключился, но продолжал стоять на
ногах, а когда пришел в себя, сообразил, что продолжаю считать и дошел уже
до тридцати или сорока. Хулихан лежал без движения.
Я хотел сказать: "Черт возьми! Все бабки мои!" Но сумел только разинуть
рот как издыхающая рыбина. Я сделал один неверный шаг в сторону груды лопат,
но ноги мои подкосились, и я головой рухнул в песок. Так и лежал точно