"Роберт Говард. Страна кинжалов ("Эль Борак")" - читать интересную книгу автора

собаки стреляют в нас!
Тонкие языки пламени сверкнули вдалеке среди валунов, и пули прожужжали
у них над головами.
- Горные собаки не хотят пропустить нас к источнику! - сказал Мухаммед
эз Захир. - Жаль, что у нас нет времени проучить их как следует! Не
стреляйте! Нам их не достать - расстояние слишком большое.
Но Ширкух отделился от отряда и поскакал вниз к подножию горы.
Полдесятка человек, покинув засаду на склоне, бросились прочь по гребню,
низко пригибая и пришпоривая коней. Ширкух выстрелил, затем прицелился и
сделал еще три выстрела один за другим.
- Ты промазал! - крикнул Мухаммед раздраженно. - Кто может попасть на
таком расстоянии?
- Нет! - завопил Ширкух. - Смотри!
Один из призраков в белом рванье взмахнул руками и повалился вперед на
шею своего коня. Животное продолжало свой бег по скале с вяло болтавшимся в
седле всадником.
- Далеко он так не проскачет! - торжествующе воскликнул Ширкух,
возвращаясь к отряду и потрясая над головой винтовкой. - У нас, курдов,
глаза как у горных ястребов!
- Стрельба в пуштунского горного вора еще не делает героем, -
огрызнулся Мухаммед, отворачиваясь от хвастуна с брезгливостью.
Но Ширкух беззлобно рассмеялся, как человек, настолько уверенный в
своей славе, что его не может задеть зависть более мелкой души.
Они спустились в широкую долину, не увидев больше ни одного горца. Уже
наступили сумерки, когда отряд остановился у источника. Брент так окоченел,
что не мог слезть с лошади. Его грубо стащили, связали ноги и оставили
сидеть, прислонившись спиной к валуну, однако слишком далеко от костра,
тепло которого до него не доходило. В это время возле него не было ни одного
караульного.
Ширкух вскоре подошел туда, где пленник грыз скверные корки, брошенные
ему, как собаке. Подойдя вразвалку, он встал перед Брентом, широко расставив
ноги. В руке у него был железный котелок с вареной бараниной и несколько
лепешек.
- Ешь, феринги! - приказал он грубо, но не зло. - Раб, у которого
торчат ребра, не годится ни для работы, ни для битвы. Эти скупые пуштуны
уморят голодом даже своих дедов. Но мы, курды, так же щедры, как и отважны!
Он протянул еду таким жестом, будто одаривал провинцией. Брент принял
котелок без благодарности и стал жадно есть.
Ширкух вносил напряженность с тех пор, как присоединился к отряду, -
некий головорез, который бахвалился и держался вызывающе. На него невозможно
было не обращать внимания. Даже Мухаммед эз Захир был отодвинут на второй
план бьющей через край жизненной силой этого человека. Характер курда
казался странной смесью жестокого варварства и безрассудной юности. В его
бахвальстве было мальчишество; временами он поражал наивной простотой.
Однако в его глазах не было ничего детского, и двигался он с тигриной
гибкостью, которая, Брент знал, могла мгновенно перейти в смертельный
бросок. Засунув большие пальцы за пояс, Ширкух стоял и смотрел, как ест
пленник. Свет от костра из сухих тамарисковых веток освещал половину его
лица, другая была в тени, поэтому его взгляд казался более суровым. Неясный
полусвет стер с лица мальчишеское беззаботное выражение, заменив угрюмой