"Роберт Говард. Сим топором я буду править! ("Царь Кулл")" - читать интересную книгу автора

- И я, Ридондо, первый придворный певец Валузии! - вскричал певец.
- И я, Дукалон, господин Кохамары, - сказал карлик.
- И я, Энарос, военачальник Черного Легиона, - прогремел великан.
- И я, Каануб, владелец Блаала, - заключил толстый коротышка слегка
дрожащим фальцетом.
Свеча зашипела и погасла, залитая падавшими на нее рубиновыми каплями.
- Вот так угаснет жизнь нашего врага, - промолвил Ардион, отпуская руки
своих сообщников. Он глядел на них с тщательно скрываемым презрением.
Изгнанник знал, что можно нарушить любую клятву, даже "нерушимую". Но он
знал также и то, что Каанууб, кому он доверял меньше всего, был суеверен. Не
было смысла пренебрегать любой предосторожностью, пусть даже столь мелкой,
как эта.
- Завтра, - сказал Ардион резко, - или, точнее, сегодня, ибо уже
светает, Брул, Убивающий Копьем, правая рука царя, отправляется в Грондар
вместе с Ка-ну, посланником пиктов. Их сопровождает эскорт из пиктов и
изрядное число Алых Убийц, царских телохранителей.
- Да, - сказал Дукалон с удовлетворением, - То был твой план, Ардион,
но выполнил его я. У меня есть родственник, занимающий высокий пост в совете
Грондара, и ему было нетрудно убедить царя Грондара потребовать присутствия
Ка-ну. Ну и само собой, поскольку Кулл чтит Ка-ну превыше всех остальных, он
дает ему соответствующее сопровождение.
Отверженный кивнул.
- Прекрасно. А мне наконец удалось с помощью Энароса уговорить одного
из начальников Алой Стражи. Этот человек уберет своих людей от царской
опочивальни сегодня вечером, перед самой полуночью под предлогом выяснения
источника какого-нибудь подозрительного шума, или чего-либо в этом роде.
Всяких придворных тоже удалят. А мы будем ждать, мы пятеро и шестнадцать
моих отчаянных головорезов, которых я призвал сюда с гор, и которые сейчас
скрываются в разных местах по всему городу. Двадцать один против одного...
Он рассмеялся. Энарос кивнул, Дукалон ухмыльнулся, Каанууб побледнел.
Ридондо взмахнул кулаком и воскликнул звенящим голосом:
- Клянусь Валкой! Они запомнят эту ночь, те, что бряцают золотыми
струнами! Падение тирана, смерть деспота - какую песню я сложу!
В его глазах пылал дикий фанатизм и остальные поглядывали на него с
сомнением, все, кроме Ардиона, опустившего голову, чтобы скрыть усмешку.
Затем изгнанник внезапно поднялся со своего места.
- Довольно! Расходитесь по своим местам и ни словом, ни делом, ни
взглядом не выдайте того, что у вас на уме, - он задумчиво поглядел на
Каанууба. - Владетель, твое бледное лицо подведет тебя. Если ты встретишься
с Куллом и он посмотрит тебе в глаза своими серыми льдинками, ты упадешь в
обморок. Уезжай в свое деревенское имение и жди, пока мы не пошлем за тобой.
Четверых для этого дела достаточно.
Каанууб чуть не рухнул от нежданной радости, что-то неразборчиво
бормоча. Остальные кивнули отверженному и отбыли.
Ардион потянулся, словно огромный кот, и улыбнулся. Он позвал раба и
появился хмурый человек с шрамом на плече от клейма, которым метят воров.
- Итак, завтра я появлюсь открыто, - промолвил Ардион, беря поднесенную
ему чашу. - И дам народу Валузии возможность насытить свои глаза лицезрением
моей особы. Уже целые месяцы с тех самых пор, когда Мятежная Четверка
призвала меня с моих гор, я прячусь подобно крысе. Живу под носом у моих