"Джим Харрисон. Легенды осени " - читать интересную книгу автора

чудовищной, чем большинство канадцев, оптимистично веривших в то, что кайзер
со своими гуннами обратятся в бегство, стоит только канадским молодцам
высадиться на континент. Но с другой стороны такая бесхитростная
braggadocio[10] очень поощряется в солдатах, по большей части являющихся
пушечным мясом в международных экономических и политических махинациях. За
несколько месяцев подготовки, предшествовавших отправке свежих войск поездом
в Квебек, Альфред быстро стал офицером, а Самуэль был произведен в
адъютанты, благодаря своему великолепному немецкому и умению читать
топографические карты. Тристан же все время пререкался, скандалил и
пьянствовал, благодаря чему был понижен в должности и отправлен в обоз,
пасти лошадей, где, в сущности, чувствовал себя просто прекрасно. Форма
одежды постоянно его стесняла, а неизбежная муштра надоедала ему хуже
горькой редьки. Если бы не верность данного отцу слова и мнение, что за
Самуэлем необходимо приглядывать, Тристан просто слинял из казарм, украл бы
лошадь и направился на юг, по следам Одного Удара.

Неподалеку от Шото, на своем ранчо, Уильям Ладлоу (полковник в
отставке, армия США, корпус военных инженеров) проводил бессонные ночи. В то
утро, когда он провожал сыновей, он простыл и был вынужден провести всю
дальнейшую неделю в постели, уставившись в окно, выходившее на север, и
ожидая появления Одного Удара с новостями, какими бы незначительными и
скудными они не были. Он писал длинные письма своей жене, проводившей зиму в
Прайдс-Кроссинг, к северу от Бостона, у нее также был дом на Луисбург-Сквер,
поскольку она любила проводить вечера в опере или на выступлениях
симфонических оркестров. Она любила Монтану с мая по сентябрь, но равно она
любила осенью садиться в поезд и возвращаться в Бостон с его прелестями
цивилизации - обычное дело среди богатых землевладельцев в те годы. Вопреки
распространенному заблуждению, ковбои никогда не заводили себе ранчо, чтобы
владеть им. Они были экспертами, кочующими хиппи тех дней, казаками открытых
пастбищ, знавших животных гораздо лучше, чем друг друга. Некоторые из самых
больших ранчо в северной и центральной Монтане на самом деле находились во
владении шотландской и английской знати, большей частью на этих просторах
отсутствовавшей. (Один неотесанный ирландец, сэр Джордж Гор, благородное
происхождение которого было весьма подозрительным, как-то привел индейцев в
ярость, подстрелив тысячу лосей и столько же бизонов ради "спортивного
интереса".)
Но Ладлоу писал своей жене, пребывая в печали. Она настаивала, чтобы
Самуэля не пускали на войну. За год до этого она обедала с ним в Бостоне
каждую субботу, беседуя с сыном о его успехах и жизни в Гарварде, которую
Самуэль обожал. Последнего сына она родила, когда Альфред превратился в
занудного и методичного подростка, а Тристан был упрямым и никому
неподконтрольным юнцом. В сентябре, через месяц после событий в Сараево[11]
она поссорилась с мужем и через три дня, собрав свои вещи, покинула Монтану.
Сейчас Ладлоу понимал, что он обязан был удержать Самуэля и послать его
обратно в Гарвард, хотя бы ради того, чтобы успокоить его мать. Молодая
троюродная сестра Сюзанна, которую мать Самуэля привезла с собой с востока,
в надежде женить ее на Альфреде, неожиданно обручилась с Тристаном. Это
несколько сбило Ладлоу с толку, но изрядно его позабавило, поскольку втайне
он всегда благоволил Тристановским выходкам и его странному порой поведению,
даже когда после торжественного обеда в честь помолвки, Тристан, не сказав