"Ким Харрисон. Раньше умрешь, раньше взойдешь ("Мэдисон Эвери" #2)" - читать интересную книгу автора

когда я повернулась посмотреть. Барнабас надлежащим образом крался между
машин, его темные глаза были серьезны, а выражение лица - мрачным. А вот
Накита прогуливалась, как ни в чем не бывало, во всей красе и помахивая
руками. Она была одета в мои дизайнерские джинсы и один из моих коротких
топов, выглядя лучше, чем я когда-либо, с ее темными волосами, блестящими и
черными ногтями, сверкающими под восхитительным солнцем. Она не красила их,
это был их природный цвет. В обычной ситуации я бы возненавидела Накиту
только за ее вид, но темный жнец даже не представляла, какой симпатичной она
была.

Остановившись на полусогнутых возле меня, Барнабас нахмурился, от него
пахло перьями и подсолнухами. Ангел, замаскированный под старшеклассника в
его выцветших черных джинсах и еще более выцветшей футболке с изображением
какой-то группы, был дважды падшим: первый раз, когда он был выдворен из рая
кто знает сколько тысяч лет назад, и сейчас, за смену сторон в середине
небесной войны.

- Накита не имеет ни малейшего представления, как это делать, -
проворчал жнец, убирая свои коричневые вьющиеся локоны с глаз и наблюдая за
ней. Они были на противоположных сторонах небесной войны, и сейчас, чтобы
столкнуть их, много не требовалось.

Я сжалась, показывая рукой Наките пригнуться, но она просто продолжала
идти. Накита была моим официальным попечителем, назначенным серафимами.

Технически, как темный хранитель времени, я была ее боссом. Хотя во
всех земных делах я разбиралась лучше, зато она знала мою работу, и то, что
мне полагалось делать. Сложность была в том, что я не хотела делать это
небесным способом. У меня были другие идеи.

- Пригнись, ты, дура! - прошипел Барнабас, и маленькая, красивая и
смертоносная девушка оглянулась, сбитая с толку. У нее на плече была модная
сумочка, которую я дала ей этим утром, чтобы довершить ее имидж. Она
подходила к ее красным босоножкам и была абсолютно пуста, но она настояла на
том, чтобы носить ее, потому что думала, что это поможет ей не выделяться.

- Зачем? - спросила она, приблизившись. - Если кто-то попытается
остановить нас, я просто отутюжу их.

Отутюжу?, - подумала я, вздрагивая. Она была на земле недолго. Барнабас
затесался лучше, будучи изгнанным из рая еще до постройки пирамид, потому
что он верил в выбор, а не судьбу, но Накита однажды рассказала мне, что
ходили слухи о том, что он был изгнан за любовь к смертной девушке.

- Накита, - сказала я, подтягивая ее, когда она подошла ближе, и она
послушно пригнулась, ее длинные волосы развивались на ветру. - Никто больше
не использует это слово.

- Это совершенно нормальное слово, - сказала она, обиженная.